Спасти СССР. Инфильтрация - Михаил Королюк Страница 51

– Разрабатываем по «двухпутке», Юрий Владимирович. Мы – на рабочем месте, территориальные органы КГБ – по месту жительства, обмен информацией ведем ежедневно, накапливаем доказательную базу, – бодро начал доклад Петриченко. – Объект демонстрирует пунктуальность в работе с секретными документами, даже нарочитую боязнь несанкционированного доступа к ним. Активно выступает на партсобраниях, демонстрируя политическую зрелость. Политотдел даже порекомендовал выдвинуть его на секретаря партийной организации отдела. Вне работы ведет разгульный образ жизни, купил «Волгу», кутит с женщинами в ресторанах. Мы подсчитали – после приезда из Алжира он уже растратил более двадцати пяти тысяч рублей. Несколько раз продавал нумизматам золотые пятирублевые монеты царской чеканки, происхождение монет неизвестно. Дома в туалете в верхнем торце санитарного шкафа соорудил тайник, пока закладок не было. Также на квартире обнаружен транзисторный приемник марки «Националь Панасоник». Напомню, в конце января прошлого года нами выявлен новый канал односторонних радиопередач американского разведцентра на территории ФРГ. Лепесток устойчивого приема накрывает районы Тульской, Калужской и Курской областей, но технические характеристики данного приемника позволяют вытянуть прием передач и в Москве. Собственно, появление этого канала нас и насторожило – мы стали проводить оперативные проверки офицеров, вернувшихся незадолго до этого из-за границы.

– Так, а что-нибудь материальное нашли, прямо доказывающее его предательство?

– Ищем… – вздохнул Петриченко. – Вероятно, объект проводит тайниковые операции, зафиксированы немотивированные посещения некоторых районов, но проследить, где именно что снимает или закладывает, пока не удалось.

Андропов задумчиво побарабанил пальцами по столу и уточнил:

– Костомаровская набережная входит в число таких районов?

Контрразведчики быстро переглянулись.

– Да… – медленно протянул Ермолаев, – входит… Зафиксировано три посещения. Объект, судя по всему, знакомился с районом.

– Совпадает, – с неожиданным для офицеров ожесточением сказал Андропов. Снял очки, устало потер глаза и продолжил: – Вероятно, связником со стороны американцев выступает работник посольства Крокер. Учтите в работе.

Полковники синхронно кивнули, преданно поедая глазами начальство. Шеф повертел в руках карандаш, думая о чем-то своем, и подвел черту:

– Ладно, верю, что справитесь. По другим офицерам ГРУ за последнее время есть что-нибудь интересное по оперативным проверкам?

– За последнее время, – Ермолаев подчеркнул голосом слово «последнее», – нет.

Андропов вскинул брови:

– А не за последнее?

Лицо Ермолаева стало кислым:

– Есть серьезные, но косвенные подозрения по генералу Полякову. Просьба провести оперативную разработку пришла за подписью непосредственно Ивашутина. ГРУ считает, что у них непропорционально большая доля засыпавшейся агентуры была известна именно ему. Мы докладывали Георгию Карповичу, но он не дал добро на заведение дела оперативной разработки, сказал, – и тут Иван Авраамович неожиданно похоже изобразил голос Цинева, – «генерал ГРУ не может быть предателем». А в ходе оперативной проверки ничего накопать не удалось, очень осторожен.

Андропов брезгливо поджал губы, обдумывая ситуацию: «Подсобил же Ильич с замом… Верхогляд и позер… Только и может, что на меня стучать… Но сейчас это удачно сложилось. Если что, можно разменять мой промах по Калугину на его промах по Полякову…»

– Вот что, товарищи… Пишите по Полякову на Георгия Карповича еще один рапорт на заведение дела оперативной разработки, сразу с планом. И сошлитесь на то, что у меня есть определенная дополнительная информация по этому… мм… – председатель КГБ запнулся, подбирая слово, – по этому объекту.

Лица контрразведчиков чуть заметно дрогнули. Такое обезличенное упоминание генерала ГРУ не могло быть случайным, что, впрочем, тут же и подтвердилось.

– Включите в план ДОР изучение с помощью рентгена мебели и деталей интерьера у него дома, на даче и в квартире у матери на предмет хорошо замаскированных тайников, это раз, – начал перечислять Андропов. – Во-вторых, особо тщательно проверьте на предмет тайников следующие места: ручку спиннинга, конверты грампластинок, под обложкой несессера… Вопросы есть?

– Нет, – чуть помолчав, качнул головой Ермолаев. – Все ясно. Кристально.

– Хорошо. Докладывать мне при выявлении любой зацепки немедленно. – На последнем слове Андропов повелительно постучал карандашом по столу, потом отложил его вбок и сцепил руки под подбородком. – Кто такой майор Владимир Резун в швейцарской резидентуре?

Полковники еще раз коротко переглянулись, отвечать начал Петриченко:

– Да есть такой… Молодой щегол, ничем не отличился, только выехал. Пока ничего на него не было.

– Есть информация… из заслуживающего доверия источника, что МИ-6 успешно вербует его прямо сейчас. Учтите это. – Председатель КГБ подумал и добавил: – Проверьте, только крайне аккуратно, не спугните. Если подтвердится, будем его играть, у нас сейчас нет каналов для дезинформации англичан.

Андропов замер, обдумывая возникшую прямо сейчас идею. ГРУ отозвало последнего нелегала в пятьдесят девятом, но Запад до сих пор не может поверить своему счастью и землю роет в поисках советских военных разведчиков. Можно будет через этого предателя в Швейцарии подкинуть им доказательства наличия таких сетей… Да, идея перспективная, но это уже с Ивашутиным надо обсуждать.

Юрий Владимирович встал из-за стола, подошел к выходящему на северную сторону окну и, заложив руки за спину, задумчиво рассмотрел открывающийся с шестого этажа пейзаж: поверх светло-салатовой зелени Ходынки чуть перекошенным крестом лежат две широкие взлетно-посадочные полосы, на ближней окраине поля вяло шевелящиеся под легкой моросью солдаты натягивают брезентовые палатки – готовят размещение для частей, участвующих в тренировках к параду.

«Да, жизнь идет своим чередом, скоро майские… А там и Подгорного свезем под гору. – Андропов усмехнулся про себя нехитрому каламбуру. – И на этом пока стоп. Резких перемен сейчас не надо, я еще не готов. Еще года два-три пусть Леня посидит. Хорошо, что удалось отговорить его от отставки. Он, правда, и сам не сильно рвался уходить, это жена его настропалила, мол, ты уже старый, ничего не можешь, иди отдыхать, а вместо себя Романова ставь. Ну старый – да, старый, но Романова-то зачем?»

Повернувшись, Андропов оглядел почтительно молчащих полковников и сказал в завершение разговора:

– И еще одно, по старым делам… Был в ГРУ такой оперативный фотограф – Николай Чернов. Весьма вероятно, работал на ЦРУ с шестьдесят третьего по семьдесят второй. Проработайте и это направление.