Рыжие псы войны - Эльдар Сафин Страница 51

— Законно правили? — поинтересовалась Айра.

— Да.

— Их короновали согласно обычаю и никто не имел права сомневаться в их власти?

— Да.

Твой отец присутствовал на коронации моего отца и присягал ему. Это было?

Сечей на мгновение задумался, но упоминание отца, видимо, сделало свое дело — и он вновь склонил голову:

— Да.

— Моему отцу должен был наследовать мой старший брат, так было всегда в Дорасе. Это было бы законно?

— Да.

— Если брат, не заведя наследников, умирал, следующим в линии наследования был другой мой брат, затем сестра и так далее. В нашем роду наследует не только меч, но и прялка. Законно?

— Да, — герцог Сечей тяжело дышал, чувствуя, к чему ведет Айра.

— То есть когда я взошла на престол, я следовала закону Дораса, который сделал тебя потомком королей?

Брат молчал, смотря на нее исподлобья — по глазам было понятно, что сейчас он может сорваться и натворить глупостей. Однако мгновение сменяло мгновение, тишина в пиршественном зале стала густой и насыщенной, взгляд королевы пересекался со взглядом мятежника, и он сдался первым:

— Да.

— Тогда почему ты говоришь мне «ты» без моего соизволения? — поинтересовалась Айра. — Ведь ты этим предаешь память прошлых королей Дораса, чья кровь течет в твоих жилах!

Герцог, не осознавая, что делает, облизал пересохшие губы.

— Я младше тебя, — продолжила Айра. — Да что там, я младше каждого, кто присутствует в этом зале. Еще совсем недавно меня бы сюда не пустил мой отец, предпочитая, чтобы я играла с куклами. Но сейчас я — королева, и это не мой выбор, не твой и не чей бы то ни было еще. Это выбор богов и Дораса Ты понимаешь?

— Да… Ваше Величество, — почти выплюнул последние два слова Сечей.

Он не обладал столь живым разумом, как брат, и такой же гневливой силой, как отец. Он стоял непреклонно, пока верил в то, чем жил, и был готов сломаться, когда терял свою веру.

— Ты находился в числе возглавлявших мятеж против законной королевы?

— Да, — склонил голову брат.

— Знаешь ли ты, какой кары заслуживаешь?

— Отсечения головы, — спокойнее ответил Сечей.

Ему было понятно то, что происходило — он признал вину и готов понести за нее наказание.

— Я собираюсь отпустить тебя, — тихо сказала Айра и поежилась от удивленных взглядов со всех сторон. — Если ты поклянешься прийти в день своей казни и добровольно положить голову на плаху.

— А если я не приду? — неуверенно спросил герцог. — Если я сбегу? В вольные города, или к гномам, или в Орду? На край света?

— В тебе течет кровь Доросомнаев, — тихо ответила королева. — Я не могу не верить тебе, если ты дашь слово.

И это окончательно сломало Сечея — он, тяжело дыша, опустился на одно колено и, прерываясь, произнес:

— Я клянусь своей честью, кровью и душой, что приду в тот день и в тот час, который назначит мне королева Айра Доросомнай, для того чтобы получить возмездие за свои преступления.

Все в зале застыли, никто не говорил ни слова.

Капитан Морик жестом приказал стражникам отступить в стороны.

— Я, королева Айра Доросомнай, приказываю тебе прийти завтра в полдень на Площадь Красных Дождей, — решительно и властно произнесла девочка, сидевшая на троне. — И если ты опоздаешь хоть на мгновение, этим навеки опозоришь себя. Теперь иди.

Ее брат усмехнулся — как-то грустно и нерешительно. Он встал, и сразу стало понятно, что не такой уж он и мощный — скорее слишком грузный для своего возраста. Без ярости он вдруг стал каким-то обычным.

Не быстро и не медленно, шаркая затянутыми и кандалы ногами, Сечей подошел вплотную к Морику. Тот протянул руку в сторону, и стоящий рядом стражник сунул в руки командиру тяжелый кривой ключ, которым капитан тут же отомкнул кандалы и на ногах, и на руках.

Сечей пошел к выходу.

На мгновение он остановился — в этот момент Голос заметил: «Размышляет, нужно ли прощаться», — а затем решительно вышел сквозь распахнутые перед ним двери.

— Я думаю, он сбежит, — тихо заметил сидевший рядом с королевой Парай Недер. — Выйдет наружу, поймет, что ничего не осталось, верных слуг уже казнили, друзей посадили или запугали — и очнется. То, что вы сделали, — это потрясающе… Но боюсь, что надолго этого не хватит.

«Поверь, Айра, хватит, — сказал Голос. — Ты воспользовалась своей магией, надавила на него — и заставила его принять свои правила игры. Он не сможет отказаться, его внутренних сил не хватит на это. Ты молодец. Научись пользоваться этим своим даром, и весь мир ляжет к твоим ногам».

* * *

Разужа шел по лесу спокойно — позади шагали двадцать телохранителей, лучших воинов обитаемого мира, да и сам хан ханов был намного сильнее не то что человека, а даже циклопа.

В предрассветных сумерках осенний лес казался загадочным.

— Вон там они были, етить их налево, ваша милость, — оттараторил Коряга — выступавший в роли проводника крестьянин. — Медведя подрали, как кролика какого.

В голосе мужика звучало явственное неодобрение.

Разужа усмехнулся — ну еще бы! Для простых людей самым важным является то, чтобы не нарушался порядок вещей. Положено по седьмому дню работать до середины дня — значит, до середины, и не дольше! Положено в пост не есть рыбы — значит, не есть! Ну а если положено медведю драть рогатых, то уж точно наоборот быть не должно!

— Уйдар, Чигожа, проверьте, — тихо сказал хан, и двое его людей метнулись вперед.

В последнее время расплодилось много разных тварей, словно из-под земли полезли. Все древние развалины стали обиталищем нечисти, на кладбищах завелись ходячие мертвецы, а в лесах и диких горах и вовсе появилось невесть что.

К демонам и бесам Разужа относился спокойно, да и они большей частью обходили его владения стороной. Но вот с поднявшимися скелетами, со слизнями или еще какими необычными тварями он предпочитал разбираться сам.

Как некоторые правители любят охоту, так Разужа любил сражаться с чудовищами.

Через несколько мгновений разведчики вернулись.

— Минотавры, четыре, — сказал один из них. — И как обычно — провал в земле.

— Маловато, — разочарованно произнес Разужа. — Пойдем втроем.

Коряга с ужасом смотрел на то, как хан и двое его людей перелезли через бурелом, в то время как остальные воины расположились прямо на земле, доставая бурдюки и лепешки.

Чуть погодя он понял, что не справится с любопытством, которое оказалось пуще страха, и медленно, на подгибающихся ногах, двинулся за ханом. Ему пришлось пройти шагов двадцать, когда впереди кто-то заорал, раздался звон металла.