Рай Сатаны - Виктор Точинов Страница 51

Понятно… Полсотни человек – в этакую ораву даже не одна спецслужба или криминальная структура могла внедрить «кротов». Или «змей», если пользоваться терминологией Бен-Захра. А для пущей надежности ликвидировали единственного в команде профессионального «змеелова».

Затем Хасан произнес фразу, убившую весь мой интерес к разговору. Мгновенно убившую, наповал. В бою Бен-Захр тоже стрелял именно так – чтобы наповал, чтобы правка не требовалась.

– Извини, Мангуст, но премию за таймырского монстра ты не получишь.

Он замолчал, выдержал долгую паузу. Я успел подумать, что не совсем зря потратил вечер и часть ночи – «ассасин» вещь полезная, хоть какой-то, но прибыток. А Таймыр, чучундра, «Сатана» и генерал Кравцов обойдутся без меня.

– Я поговорил с шефом, – продолжил Хасан. – Он согласен заплатить тебе те же самые деньги, но за выстрел по совсем иной дичи. Или за несколько выстрелов.

– По змее? – проявил я догадливость. – Или по змеям?

– Именно так.

– Мне никогда не предлагали стать киллером-профессионалом, не знаю уж почему. Может, причина в том, что такие предложения делают людям, которых хорошо знают. А те, кто меня знает, уверены, что я откажусь.

– Не спеши отказываться… Давай расставим точки над i: какие бы корочки тебе ни нарисовали, ты работаешь на свое начальство из ОКР. Доказывать и даже обсуждать этот факт не будем, примем за аксиому. Я работаю на Эфенди и только на него. И я, и шеф знаем достаточно о «Колеснице» и «Сатане», и о чужом интересе к ним. Но Эфенди эти игрушки ничуть не интересны. Если действительно фрагменты «Колесницы» уцелели – лучше всего пусть и дальше лежат, где лежат. Если все-таки кто-то их разыщет, попробует восстановить и пустить в дело, – в худшем случае этот гибнущий мир погибнет чуть раньше, но мы с шефом к тому времени будем очень далеко отсюда. Но пусть охотники за «Сатаной» занимаются своей охотой самостоятельно, а охота Эфенди должна пройти и завершиться без помех с их стороны. Наша позиция тебе ясна?

– Вполне.

– Тогда разберемся с твоей. Я не знаю, какую задачу поставил перед тобой твой генерал. Но исхожу из имеющихся у тебя возможностей: ты чисто физически не сможешь арестовать охотников за «Сатаной» и доставить в ближайший полицейский участок. Потому что до ближайшего участка тысячи миль. Так?

– Допустим.

– Если же ты просто проинформируешь Петербург о том, что кто-то ищет или нашел «Колесницу», можно опоздать, – охотники вывезут свою находку, и генерал Кравцов не успеет и не сумеет им помешать. Так?

– Допустим и это.

– Тогда методом исключения получается, что твое задание состоит как раз в уничтожении тех, кто попытается наложить руку на «Сатану». Я прав?

– Все логично, но я не понимаю одного: зачем в таком случае предлагать мне деньги за то, что я и так должен сделать?

– Эфенди считает, что так надежнее. Он знает, зачем тебе нужны эти деньги.

– Господин аль-Луаньян решил заняться благотворительностью?

– Можно сказать и так… Заодно он решил застраховаться от того, что тебе придет в голову мысль самому заработать на продаже «Сатаны». А почему нам нужен именно ты, достаточно очевидно: ты, Мангуст, будешь джокером в колоде Эфенди. Любой серьезный противник, ознакомившийся с твоим досье, поймет: у этого человека давняя вражда с Бен-Захром, быть заодно они никак не могут. А мы вдобавок продемонстрируем на публике, что угли старой ненависти еще тлеют и полыхнуть может в любой момент.

Звучало все складно, но я не обольщался. Имелся в деле и еще один нюанс, не упомянутый Хасаном. Раз уж никто не знает, под какой маской скрывается «змея», может статься, что стрелять придется в весьма респектабельного и уважаемого человека. И для репутации Эфенди гораздо полезнее, если этот выстрел сделает не его доверенный человек, а некто со стороны. А обещанная награда… Вполне возможно, что эту конфетку мне лишь покажут издали, но отдать ее в планы Эфенди не входит. Да, он очень богат, но богатые люди только потому стали и остаются таковыми, что не тратят деньги там, где их можно не тратить.

Но если обещание награды, озвученное сейчас Хасаном, будет как-то оформлено документально, возможны самые разные варианты. Не далее как вчера я наблюдал на улице любопытную сцену: мальчишка дразнил на улице собачонку неизвестной мне мелко-лохматой породы. Показывал конфету и высоко ее поднимал, когда песик пытался дотянуться до угощения. Но закончилась игра тем, что лохматик напрягся на пределе сил, а то и за их пределом, прыгнул на удивление высоко – мальчишка взвыл, размахивая покусанными пальцами, а второй игрок торопливо улепетнул со своей законной добычей.

А мангусты, надо заметить, тоже весьма прыгучие твари. В переносном смысле, разумеется, данный конкретный Мангуст к прыжкам сейчас неспособен… Ненадолго, хочется надеяться.

В общем, я согласился. Дальнейший разговор касался отдельных деталей предстоящего путешествия, а в завершение его Красный Хасан сказал:

– Поднебесники говорят: если долго сидеть на берегу реки, мимо проплывет труп врага. Я думаю, что может произойти другое: враг превратится в друга.

Произнеся эти слова, Хасан шагнул ко мне, протянул руку.

Руку-то я ему пожал, но отнюдь не расчувствовался от предложенной дружбы. Подозреваю, что при нужде, если того потребуют интересы Эфенди, Хасан спишет меня в расход, ни на секунду не задумываясь.

Однако он смотрел выжидательно, надо было что-то ответить, я напрягся и экспромтом выдал псевдовосточную мудрость собственного сочинения:

– Слабые люди бегут от своих врагов, сильные люди уничтожают их, а мудрые превращают врагов в друзей.

Хасан на секунду задумался, осмысливая услышанное. Затем изрек:

– Любопытно вот что: подлецы поступают точно так же, как мудрые люди. Потому что врага, превращенного в друга, убить гораздо проще.

Хорошо сказал. Учту на будущее.