Молот Времени. Право сильного - Сергей Лисицын Страница 51

Вынул из кармана небольшую тряпицу, подбросил. Бьерсард, до сих пор не вернувшийся в перевязь, рассек воздух невидимой молнией. Еще раз, еще, еще... В воздухе закружились крохотные кусочки материи с идеально ровными краями-срезами. Нечего тут... в мелкие клочки мы и сами умеем.

– Я вас таки умоляю, молодой человек: не имейте привычку размахивать острым железом в помещении с живыми людьми, – возмутился алхимик. – А то, неровен час...

– Ничего, он у меня ручной, – сказал я мрачно, убирая Бьерсард. – Своим головы не рубит. Разве что иногда с руки сорвется.

* * *

После первых же минут общения с магом-алхимиком Вьивьи Т΄манном я сделал вывод: его, мага, слишком много.

Он и сам-то оказался мужчиной весьма крупным, высоким и полным, так еще и громкий голос его, казалось, стремился заполнить весь доступный объем пространства, полностью заглушив и подавив прочие голоса.

Причем, надо сказать, густой бас бронзового «свиномордия» ни в малейшей мере не походил на голос его создателя, – высокий, почти женский. Неприятный...

Гостиная мага-алхимика была сплошь увешана картинами, гравюрами и гобеленами, посвященными одной-единственной теме. Самым безобидным оказался гобелен, на котором великий Элвес удовлетворял дочь царя Гензекриса (а сорок девять единокровных сестер удовлетворяемой девушки поджидали своей очереди). Безобидным и целомудренным – все-таки классика, к тому же полсотни обнаженных царевен разместились крайне удачно (или наоборот, неудачно), прикрывая руками или ногами куда более интересные части тел... Но хватало и весьма откровенных изображений.

Мы сидели в мягких удобных креслах, и не спешили перейти к цели своего визита, вели светскую беседу. Вернее, в основном слушали хозяина, редко позволявшего кому-то вставить хоть слово в его речи.

И рассказывал-то он вещи, достаточно интересные и мне незнакомые, но... Но очень уж его было много.

За разговорами не забыл и об угощении. Почти не забыл... Плеснул на самое донце изящных хрустальных бокалов чуточку вина – якобы шестидесятилетней выдержки, дорогого не то что как жидкое золото, но как жидкий бриллиант. Заветная амфора, дескать, пожалована благодарным императорским семейством к юбилею магистра Т΄манна. Неплохие, однако, знакомства у провинциального алхимика...

На вкус жидкий бриллиант оказался... нет, не хочу сказать ничего дурного, более чем приличное вино. Но эрладийское красное мне больше по душе. Да и пить в таких мизерных количествах – лишь растравлять жажду. Но плеснуть по второй порции Т΄манн не пожелал, и не только гостям, свой бокал тоже весь разговор так и катал в ладонях, изредка макая в вино губы.

Речь шла в основном о магических штудиях алхимика, и о великой пользе, доставляемой оными штудиями страждущему человечеству Лаара (между слов подразумевалось: кошельку Вьивьи Т΄манна тоже кое-какая польза перепадает). Причем ряды страждущих в немалой мере состояли из особ знатных, влиятельных или, по меньшей мере, весьма богатых. Мелькали имена членов императорской фамилии и королевских сановников, владетельных сайэров и придворных красавиц...

Я не мог взять в толк: отчего же столь популярный чудодей живет не в столице, при дворе, но в провинциальной глухомани? Тем более теперь, когда эрладийцам климат Вальгеро стал не очень-то полезен для здоровья?

Гаэларих же заинтересовался другой стороной вопроса. И спросил, быстренько вклинившись в крохотную паузу:

– Я не понимаю, коллега, как вы все успеваете? С одной стороны, выполняете многочисленные эксклюзивные заказы из столиц, а с другой – работаете на поток, на толпу? – он махнул в сторону окна, за которым упомянутая толпа вежливо осаждала ворота. – Ведь не только в Вальгеро, но в любой парфюмерной лавке любого города одна полка, а то и целый шкаф отведены под «Магическую косметику Т΄манна»...

Алхимик рассмеялся. Смех у него был, как и голос, – высокий, неприятный.

– Мне просто смешно с вас, молодой человек! И если кто-то спросит старого Т΄манна: а что этот вьюнош имеет знать за коммерцию? – я печально вздохну: он таки ничего за нее не знает!

И речь его вновь полилась полноводным потоком. Дескать, он, алхимик Вьивьи Т΄манн, – не цеховой ремесленник, без устали варящий, дистиллирующий и разливающий по флакончикам магические притирания и приворотные духи! Он творец, таки да. Он артист в своем деле, а не ярмарочный фигляр. Он крупный ученый, наконец! Как вам, вьюнош, такая научная проблемка: некий принц (не будем называть имен), наследник престола (не будем называть державу), отправляет свой портрет в подарок принцессе другого государства. Подарочек, как говорится, с намеком, таки да. Но есть одна тонкость: брак тот позарез нужен именно принцу, но семье потенциальной невесты в общем-то все равно, куда сплавить дочку, – а соискателей ее руки несколько... Естественно, предпочтение самой принцессы в такой ситуации решит многое, если не всё.

И принц ставит задачу: портрет должен быть обработан так, чтобы принцесса влюбилась. Страстно, горячо, самозабвенно... Не в кого-нибудь, не в пажа, принесшего портрет в ее покои, – но в него, в принца. Причем именно принцесса – не королева-мать, буде та решит первой оценить внешность женишка, и не любопытная фрейлина... Дополнительное условие: замок, куда отправлен портрет, естественно, напичкан антимагической защитой всех возможных видов. Вот вам вьюнош, прикладная задачка по курсу любовной магии, попробуйте-ка решить. Что, в магистратуре таких не задавали? Ну да, там же сидят высоколобые болваны, считающие любовную магию ерундой и шарлатанством... А он, Вьивьи Т΄манн, решил! Три ночи не спал, но решил! Ерунда, говорите? Однако брак таки состоялся, и держава принца спасена от смены династии, мятежа и смуты.

И какой-то наивный вьюнош имеет предложить, чтобы вместо того старый Т΄манн эти три ночи варил магический лосьон от прыщей? Просто-таки смешно...

Всё проще. Всё гораздо проще. Весь ширпотреб варят и дистиллируют ремесленники парфюмерных цехов по всему Лаару – для него, для Вьивьи Т΄манна. А он разливает по своим фирменным флаконам и лишь для самых богатых и знатных клиентов добавляет по нескольку капель секретных эликсиров.

Вот ведь жулик, подумал я. Если бы лигисты не стригли всех эрладийцев под одну гребенку, а разбирались конкретно и выборочно с такими вот навозными жуками, – мне лично их бритоголовая братия стала бы куда симпатичнее...

Казалось, алхимик услышал мою недоброжелательную мысль. А может и в самом деле услышал, никогда не известно, чего именно стоит ожидать от мага. В любом случае, заговорил он как раз о жульничестве.

Обман, говорите? А вот и нет... В разговоре всплыл лосьон от прыщей, – так вот, с тем лосьоном имел место смешной случай. Ученик Т΄манна – весьма безалаберный вьюнош, надо сказать, и уже переставший быть учеником, – ошибся. Залил в фирменные флакончики обычную воду, – и партия такого лосьона ушла к получателям. И что вы думаете? Скандал, возврат товара? Ха! Благодарственные письма, как и обычно! Прыщи исчезали, таки да! Магия заключена уже в имени, в торговой марке!