Научить любить тёмного. Ветер перемен в академии Морте - Диана Хант Страница 51

– Ты чего?

– Луны, Ули, – простонал Тиму. – Их шесть.

Я ахнула.

– Неистоволунная ночь?!

Тим обречённо кивнул.

«Времени у вас – до неистоволунной ночи», – вспомнилось мне напутствие Сердца Фьордов.

– Тим, ну вот что она может? – вырвалось у меня. – Там же столько магов работает. Её, может, уже поймали и развеяли, ещё когда мы драконами лета… – я осеклась на полуслове, когда светящиеся воды Фьорда – а в Хаосе они светят куда ярче, чем в реальности – внезапно начали затухать.

Глава 19

– Бонсайми!!!

Привратник появился незамедлительно.

– Фьорд гаснет. – Печально сказал он. – Из Источника Морте уходит магия…

– Поглотить такое количество ведьма просто не может, – принялся размышлять Тиму, единственный из нас сохранивший присутствие духа. Что ж. Бесконечные заседания в Совете его не только многому научили, но и закалили.

– А это значит, что она её перенаправляет. – Продолжал он. – Неистоволунная ночь – ночь сопряжения небесных сфер, а значит, магия Морте, к которой у Гулльвейг есть доступ через Источник, преобразуется в чистый Хаос, вытягивая дыхание из Фьордов и наделяя жизнью всё новых демонов... Вот что имело ввиду Сердце, когда предостерегло насчёт Неистоволунной ночи! Снорхи! Мне следовало догадаться раньше!..

– Ты гений, – искренне сказала я и складка на лбу Тиму разгладилась.

Мой тёмный расплылся в счастливейшей из улыбок.

Чего нельзя было сказать о Бонсайми.

Тот только головой покачал…

И это показалось… показалось…

– Бонсайми, – позвала я и когда призрак отвёл взгляд, поняла, что потеря магии – ещё не все новости. – Ты ведь не всё нам рассказал? Что ещё? Что ещё случилось?

Бонсайми как-то разом сгорбился и стал меньше ростом.

– Плохо дело, – признался Привратник. – Эти, из Ковена, Гулльвейг отследили… И… мой колодец, который мы с Тимом сюда неподалёку порталом перенесли, обнаружили.

– И ты молчишь?! – ахнула я, чувствуя, как внутри всё холодеет.

– Ннет…

Заложники… Пленники ведьмы… Что с ними?!

– Привратницкую взяли штурмом... – Продолжал Бонсайми. – Пленники почти все на свободе, вот только…

– Говори!

– Не все. Не все выжили.

– Отец… – различила я едва уловимое по мыслесвязи.

Больше Тиму никак себя не выдал. Даже не спросил Бонсайми о ректоре.

– Что-то ещё, Бонсайми? – спросила я.

Привратник обречённо кивнул.

– Гулльвейг скрылась. Отследить её невозможно, она просто уходит через Источник и в следующий миг уже за тысячи миль... К тому же все силы сейчас брошены на изгнание демонов и упокой поднятой ведьмой нежити. Увы. Нам больше не подобраться к проклятой ведьме... Она слишком измотана и потому озлоблена. Ей не удалось заполучить силу твоего дракона, из-за которого, по сути, она рискнула всем. Ещё неизвестно, сколько бы отсиживалась в своей Привратницкой, не появись вы с Ломтиком. Но сейчас, когда она уже проиграла и когда прекрасно понимает, что живой ей не уйти она не остановится теперь, пока не осушит Источник полностью. А это значит, что она уничтожит Морте. Уничтожит Фьорды.

Привратник грустно покачал головой.

– Все магические Источники на континенте связаны. Погибнет один – коснётся остальных. Начнут исчезать один за другим... Гаснуть…

– Да помолчи ты нас хоронить! – рассердился Тим. – Разнылся, как старая баба!.. А если…

– Интересно, а через Источник можно до неё добраться? –вырвалось у меня вслух.

– Порталом? – ухмыльнулся Привратник, мгновенно преображаясь в себя прежнего – глумливого, циничного, вечно кривляющегося. – Ты, козочка, может, выходила куда, не расслышала, что ведьма с Источником – неразделимы?! Или ты собираешься носиться за ней по Фьордам? Это даже не ветра в поле ловить, это ещё потешнее.

– Вот по Источнику мы её и отследим, – фыркнула я, не обращая внимания на сарказм Привратника. – Она ж так старалась, бедненька, зазывала нас с Ломтиком через Фьорд, невежливо было бы пренебречь таким приглашением!

– Ты серьёзно? – Бонсайми поднял на меня вмиг просиявшее лицо.

Или, по отношению к Привратнику, уместнее всё же будет – рожу.

– Серьёзнее некуда.

– Ули… – Тим положил пальцы мне на плечо, легонько сжал. Я уловила едва ощутимую дрожь. – Гулльвейг очень хотела заполучить силу соула-дракона. Если бы ей это удалось, поверьте, герцогства бы уже не было.

– Вот именно! – сжала я кулаки. – Ключевое слово – если! Нет, Тим, погоди, послушай, пожалуйста – Бонсайми прав, и я это понимаю: Гулльвейг озлоблена и опасна. Но в то же время она измотана. И потому на этот раз ей не выстоять против нас.

– Ты… ты… молодец, козочка. – пробормотал Привратник потрясённо.

Тим же выругался сквозь зубы.

Но крыть ему было нечем – мы оба понимали: сейчас или никогда.

И, с одной стороны, оба понимаем – Гулльвейг и без нас не жилец.

Вот только для Тиму, для моего несносного тёмного победа над Гулльвейг – вопрос чести.

Петтери призвали ведьму в этот мир. Благодаря Петтери она получила доступ к магии академии… А значит, именно Петтери должен отправить её туда, откуда не возвращаются!

И если над выбором по поводу смены своей природы Тиму даже не раздумывал, и наша крепнущая связь подсказывала ненавязчиво, что мы с Ломтиком сыграли в этом ключевую роль, то теперь мой черёд понять и поддержать любимого. Уж я точно знаю – Тим не сможет быть счастливым, пока не исправит ошибку. Своих братьев и Яски.

И пока не искупит вину перед отцом.

Или перед его памятью.

– Потрясён, козочка, потрясён! – приговаривал Привратник, приседая и потирая ладоши в предвкушении.

И на этом его потрясения Бонсайми не закончились.

– Чтоб. Мне. В зядрика. Переродиться!.. – Вымолвил он, когда мы с Тиму встретились глазами и… принялись оборачиваться.

На этот раз медленно. Неспешно… Мистическое пространство Хаоса плыло и рябило вокруг, складывалось в магические вихри и потоки. И ткало вокруг нас очертания двух драконов – ледяного, искрящего и переливающегося под золотым небосводом и чёрного, с усеянной гребнями головой, с дышащими пламенем очами и ноздрями.

Я не могла толком рассмотреть себя, хоть и интересно было, жуть, видела лишь, что чешуйки на моих лапах переливаются всеми оттенками льда, а ещё… лапки у меня оказались мягкими и пушистыми, как у кошки. Ну или как у мантикоры, не суть…

Белоснежный искрящийся мех покрывал и бока и брюхо.