Куплю жену. Дорого - Ольга Романовская Страница 51

– Не нужно, – остановил ее Матиас.

Ему вдруг стало жалко эту женщину. Как она вообще держалась? Матиасу хватило пары минут, чтобы понять: бедность здесь давно перешла в крайнюю нищету.

Ни капли магии. Он раз десять проверил ауру Ирмы, но не нашел даже слабого намека на дар. Странно это. Ретаны не берутся из воздуха. Выходит, Августа пошла в отца, больше не в кого. Чтобы проверить догадку, нужно взглянуть на ее сестру. Возможно, ее дар не столь силен, но он должен быть.

– Не нужно, – повторил Матиас, – я действительно скоро отбуду по делам. Однако, с вашего дозволения, сначала я хотел бы взглянуть на больную.

– Джулию? – недоуменно переспросила Ирма. – Конечно, сир, следуйте за мной.

Лестница на второй этаж неимоверно скрипела, грозя развалиться под ногами.

Наверху оказалось немногим лучше, чем внизу. Потускневшие, местами клочьями свисавшие обои. Никаких ковров, картин или иных милых вещиц. Дверь в спальню Джулии рассохлась, а петли давно не смазывали, из-за чего они издавали противный скрипучий звук.

Младшая сестра Августы пластом лежала на узкой кровати. Сначала из-за землистого цвета лица Матиас принял ее за мертвую, но нет, веки слабо трепетали, грудь вздымалась от надсадного дыхания.

– Жар у нее, – сменив компресс на лбу дочери, с тоской пояснила Ирма. – Но хотя бы уже не кашляет. Хотя, право, не знаю, что хуже. Лучше бы бредила, чем так!

Морщинистая ладонь любовно убрала мокрые от пота пряди с горячечного лба.

«Совсем девочка!» – с сожалением подумал Матиас.

Зимой Джулии исполнилось десять, но болезнь иссушила ее, сделала еще младше. Бледные ручки-веточки с синими прожилками вен, бескровные шершавые губы, тонкая шейка. Казалось, дотронься до нее, сломаешь.

Джулия не походила на сестру, росла копией матери – такие же темные волосы, небольшой нос с горбинкой. И никакого дара.

Ирма посторонилась, и Матиас присел на табурет в изголовье кровати. Взгляд пробежался по пузырькам на тумбочке. Травы. Самые дешевые, какие только можно найти. Большинство настоев и притираний, судя по всему, Ирма делала сама, из аптеки принесла только порошок.

– Дайте ей лекарство и покажите нормальному врачу. Если потребуется, к ведьме сходите. Девочка очень плоха, тут не до предрассудков.

Жизнь слабо теплилась в изможденном теле. Кто знает, может, счет велся уже на часы.

– Сейчас же! – видя, что женщины не шевельнулись, прикрикнул Матиас.

Августа могла думать о нем что угодно, но зла Джулии он не желал.

Он раздумал покидать сонный Вейн. К сожалению, не все дела можно поручить фамильяру. Следовало побеседовать с теми, кто знал покойного торговца специями, развеять сомнения. Пока они только множились.

Ирма опешила от окрика, пришлось Августе отобрать у нее пузырек.

Как же его принимать?

Августа сосредоточилась на ярлыке, намеренно не замечая обращенных на нее взглядов. Внутри стремительно распускался огненный цветок недовольства. Матиас не смел кричать на ее мать. Пусть купает Августу в презрении, оскорбляет всласть, но измываться над близкими она не позволит. Они поговорят об этом, серьезно поговорят, вот только Августа даст лекарство Джулии.

Сестренка… От одного взгляда на нее наворачивались слезы. Джулия никогда не отличалась крепким здоровьем, а сейчас и вовсе угасала как свеча.

Осторожно приподняв голову Джулии, Августа отмерила на язык пять капель.

Сомнения исчезли. Принятое некогда решение казалось единственно верным. Теперь-то все будет хорошо! На пальце Августы поблескивало кольцо, Ивар в присутствии короля обещал сделать ее своей женой.

Ресницы Джулии затрепетали. Она судорожно вздохнула и распахнула блестящие от многодневной горячки серые глаза. «Такие же, как у сестры», – пронеслось в голове Матиаса. Он испытал странную досаду, обнаружив их сходство.

Августа, не глядя, протянула руку, и мать вложила в нее стакан воды.

Джулия выпила совсем немного и закашлялась. Ладонь ее дрогнула, потянулась к лицу.

– Все хорошо! – тепло улыбнулась Августа и, наклонившись, поцеловала сестру в лоб.

– Вы крайне неосмотрительны, – недовольно прокомментировал Матиас, – рискуете заразиться.

Августа ответила уничижительным взглядом, в котором читалось: «Вы пугаете меня болезнью, когда надо мной нависла смерть от проклятия?»

Матиас неохотно отвернулся, признавая поражение. Она права, стоит ли бояться горячки, когда и так мысленно считаешь себя покойницей.

– Ава…

Губы Джулии дрогнули в подобии ответной улыбки.

– Я, – кивнула Августа и подоткнула сестре одеяло. – Ты спи, набирайся сил, я на каникулы приехала.

Она безбожно врала, не желая говорить сестре правду. Да и не поймет она, слишком мала. Одно радовало: похоже, Джулия ничего не знала о мнимой смерти сестры. Тем лучше.

Все трое в полном молчании спустились вниз. Матиас поспешил откланяться. Его никто не удерживал, матери и дочери слишком многое требовалось обсудить вдвоем.

– Так, – стоило захлопнуться за гостем двери, накинулась на Августу Ирма, – рассказывай!

– Что именно?

Августа тяжело опустилась на стул, прикрыла глаза. Как же она устала! От всего. Может, и к лучшему, если ее постигнет участь всех невест Ивара.

– О могиле, о женихе, о том странном маркизе.

– О женихе? – задумчиво повторила Августа и коснулась помолвочного кольца. – Он очень знатный, мама, такой знатный, что с помолвкой его поздравлял сам король. Маркиз – его друг. Сама понимаешь, он хотел бы видеть в роли спутницы жизни приятеля другую женщину.

Для себя она решила до последнего тянуть, не называть имени Ивара. Слава его широко разошлась по Должеру, несложно догадаться, как отреагирует мать на желание дочери связать свою судьбу с Черным Вдовцом.

– Я одного не пойму, – Ирма устроилась против нее, пытливо уставилась в лицо, – где ты с ним познакомилась?

– На кладбище. – И ведь почти не соврала. – Я была в отъезде, коллега пригласила провести вместе с ней пару недель у ее тетки, а тут слухи о моей смерти… Разумеется, я поспешила обратно в Умайн, но опоздала к похоронам. Он… – Тут она запнулась, лихорадочно подыскивая подходящее продолжение. – Он приехал вместе с Алисой. Помнишь, я писала о ней? Моя университетская подруга, леди Алиса сир Хайн. Она навещала мою могилу, принесла цветы. Разумеется, не одна. Так и познакомились.

Августа покосилась на мать. Губы по-прежнему сжаты, но в глазах блестели слезы. Поверила.

– Дочка!

Ирма порывисто обняла Августу, прижала к груди. Лицо ее было мокро от слез.

– Ну, мама, полно! – Августе стало неловко. Она не заслуживала такой любви. – Я жива, все хорошо. Дом не отберут, Джулия поправится, а мне больше не придется преподавать в школе за гроши.