Лорд из города теней - Оливия Штерн Страница 51

— Ты совсем ума лишилась? — очень спокойно поинтересовался Эрис Аш-исси, — кто тебе позволил нападать на мою жену?

Релия что-то прошипела в ответ, изогнулась еще больше — как будто фарфоровую куклу переломили в нескольких местах… Так вот они какие, тени. Не люди, это точно. Совсем не люди…

— Я тебя ждала! — вдруг выкрикнула она, совладав с собой, — а ты, ты… Где ты шлялся, Эрис Аш-исси, что позабыл все данные обещания? А я, я… я ждала!

— Возможно, если бы ты не просто «ждала», все случилось бы по-иному, — мне показалось, что он крепче прижал меня к своему боку, и я невольно коснулась виском его подбородка.

— А что, по-твоему, я должна была идти за тобой? — внезапно взвизгнула Релия. Ее снова перекосило, она взмахнула руками, когтямибудто вспарывая воздух вокруг себя, — чтобы меня убили? Они могли построить ловушку!

— Уходи, — услышала я, — убирайся. И не смей больше здесь появляться. Если ты хоть пальцем тронешь мою жену, я раздеру тебя в клочья.

— Мерзавец! — выкрикнула Релия, — ты за все…

Она не договорила. Просто попятилась, яростно сверкая черными глазищами, и влилась в тень, как будто ее и не было.

Мне показалось, что Эрис Аш-исси тихонько вздохнул.

Мда. Если он собирался жениться на этой женщине, то, простите, я — далеко не самый плохой вариант.

Я подняла руку и осторожно пощупала шею. Ее саднило и щипало, отвергнутая невеста меня изрядно подрала когтями. Я осторожно посмотрела на мужа, снизу вверх, но он все ещё глядел туда, где только что стояла Релия. Затем, как будто почувствовал мои шевеления, склонился ко мне.

— Пойдем.

— Куда? — шепнула я, понимая, что против воли тону в чернильных глазах.

Он все ещё поддерживал меня, очень бережно… Ну, конечно! Меня ведь нужно беречь, ровно до тех пор, пока мы связаны!

— Домой, — ответил Эрис, — уже вечер. Ты ведь не будешь ночевать в саду?

И мы тихо-тихо побрели к светлеющему в сумерках дому. Под ногами похрустывал гравий, мой муж поддерживал меня, а я шла рядом и вдыхала его запах. Так странно… люди не пахнут свежестью, дождем и зеленью. Приятно… если, конечно, не думать о том, что его заставили на мне жениться, унизили, лишили шансов вернуть себе трон. И если не думать о том, что впереди — ночь, и ночь эта — вся наша.

Я остановилась.

— Ты ведь не дал ей меня задушить потому, что тогда бы и сам погиб?

Он стоял так близко, что на невероятно крошечное мгновение я позволила себе помечтать о том, чтоб этот чрезвычайно привлекательный мужчина меня полюбил. Его ответ заставил снова почувствовать себя жалкой, никчемной и никому не нужной.

— Разумеется.

— Понятно.

— Не только это, — губы Эриса тронула горькая улыбка, — ты знаешь, что для тени из королевской семьи может быть хуже, чем взять в жены человечку?

— Вот уж не знаю, — в его глазах было столько горечи, что я невольно отвела взгляд.

— Еще хуже — допустить оскорбления в адрес жены, позволить причинить ей боль, — тихо сказал Эрис Аш-исси, — идем, дорогая жена. Король приказал нам проводить время таким образом, чтобы ты родила ребенка и тем самым окончательно смешала меня с грязью в глазах нобилей.

— А можно… без этого? — я боролась с накатывающим отчаянием.

— Я же говорил, что нельзя, — сухо ответил муж, — пока мой брат еще какую-нибудь гадость не придумал. Пока что ты — мое слабое место. Так что не будем его бесить, Лора. Аантэ приведет тебя в порядок. Ну и… я не понимаю, отчего ты трясешься. Мой фантом тебе даже нравился, насколько я понимаю. Или… — тут он запнулся, как будто осененный догадкой, — или ты просто хотела охмурить богатого мужчину?

— Нет! — я выкрикнула это ему в лицо, — и в мыслях ничего такого не было, просто…

— Что — просто?

Я снова остановилась. Наверное, надо ему сказать… Я ведь не хочу, чтобы он думал обо мне так, как думает, хотя — вот уж глупость! — мне должно быть все равно, что будет думать обо мне мужчина, который меня обманул и использовал в своих целях.

Но взгляд чернильных глаз не отпускал.

Я поняла, что стремительно краснею. И ещё эта рука его, у меня на талии. И такие непрошенные воспоминания…

— Понимаешь, — тихо сказала я, глядя себе под ноги, — я ведь… у меня никого не было… а я… такая трусиха. Я боли боюсь.

Воцарилось молчание. Чистый! Мне хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Вот матушка всегда нам говорила — терпение, терпение — главная добродетель женщины. Можно и потерпеть поначалу. А я, неженка этакая, сообщаю Аш-исси, что боли боюсь.

— Вот оно что, — задумчиво протянул он, — но… не беспокойся. Я что-нибудь придумаю.

Я едва не спросила — да что тут придумаешь? Но промолчала. И без того сказано слишком много.

До дома мы шли в полном молчании, но Эрис Аш-исси руку с моей талии не убрал, так и довел меня до двери, ведущей в дом.

— Ты не трусиха, — вдруг произнес он, — там, в тронном зале… Они все завидовали твоей стойкости.

И, словно испугавшись сказанного, быстро шагнул в темноту и в ней растаял. А на смену ему из тени вывалилась растрепанная, растерянная Аантэ, которая тут же подхватила меня под руки и потащила наверх, в спальню, приводить в порядок, готовить к моей первой ночи с мужчиной.

* * *

— Вы уж простите, исси, что я вас одну оставила, — щебетала она без тени раскаяния в голосе, — я побежала хозяина звать. Исси Релия все границы перешла. Ну надо же, что придумала!

Я в ночной сорочке сидела перед трюмо, а она расчесывала мне волосы. Аккуратно, прядь за прядью, наслаждаясь процессом. Перед этим она обработала мне шею какой-то прозрачной и приятно пахнущей цветами мазью. Царапины немного пощипало, а потом я их попросту перестала чувствовать. Отражение в зеркале говорило о том, что они очень быстро затянулись и почти не были видны.

— Какая вы все-таки красавица, — она довольно цокнула языком, — то-то Релия и взбесилась!

— Если правда то, что она кричала, ей есть, отчего беситься, — заметила я.

— Она — тень, — возразила Аантэ, — если бы она хотела, то могла бы покинуть город, разыскать хозяина и его вернуть. Но она этого не сделала. Так что сама виновата. Ну, вот и все, исси. Вы — просто куколка.

Я печально посмотрела в зеркало. По обе стороны от трюмо, прямо на стене, были закреплены кованые корзиночки, внутри которых ровно светились коконы магии, часть спальни оставалась в тени. Казалось, что я сижу как раз на границе света, дальше сгущались сумерки, плавно перетекая в ночь — и вот так, с тьмой, что застыла за моими плечами, я сама себе показалась не человеком: замершей фарфоровой куклой, с копной волос, отливающих алым, с испуганно распахнутыми глазищами на пол-лица… Я невольно дернулась, и морок пропал. Теперь перед трюмо сидела просто перепуганная девушка, которая барахтается, чтобы выбраться из передряги, но уходит в трясину все глубже и глубже.