Град темных вод - Карина Вран Страница 51

— Рада слышать, — Хэйт улыбнулась: приятно было узнать, что ее мазохистский метод поднятия характеристик «пошел в массы». — Как думаешь, если я здесь походную жаровню поставлю, на меня местные не наедут?

— На пустыре? Брось, ты же не пожар перед дворцом устраивать собираешься. Темная ты темень, как сказала бы Барби… О ней прекрасной — на ближайшее ночное бдение они не успеют, скорее всего, но к финальному прибудут наверняка.

— Они уже вернулись? — девушка отвлеклась от процесса установки «походного набора» для кулинарии. — Ничего себе время промчалось!..

По подсчетам Хэйт (в которых она резко засомневалась, как и в своих вычислительных способностях), до возвращения Кена и его зеленокожей подруги оставалось дней пять еще, а то и шесть.

— Ну, на Кене завязано столько проектов, что если что-то рушится, без него с восстановлением не справиться, — несколько размыто заметил Рэй. — Барби-то настояла на том, чтобы все средства связи остались дома, но упустила тот факт, что Кен сообщил одному и коллег название отеля, в котором они остановятся. Через отель их и выдернули в срочном порядке.

— М-да, — покачала головой адептка. — Полагаю, Барби в бешенстве?

— Еще в каком! — фыркнул убийца, увеличил амплитуду и спрыгнул на землю. — Любой берсерк позавидует. Нежити труба, она рвется уничтожать все, что шевелится.

На земле Рэй принялся выделывать акробатические кульбиты, почти как Маська на памяти квартеронки. Хэйт же тем временем приступила к готовке (ингредиенты передал убивец накануне, вместе с «набором борца с нежитью»).

— Говоря о нежити: ты по домам не ходил? Ну, у которых лики летали?

— Ходил, — задержав тело чуть ли не в воздухе, ответил убивец. — В двух закрыты двери и ставни, перед третьим играл ребенок. Мелкий, и ничего внятного про родителей мне не сказал. Ходил и в управу, со мной там разговаривать не стали, сославшись на немыслимую занятость. Все указывает на то, что оттрубить три дежурства по-любому придется, максимум что мы можем получить до их окончания — какие-нибудь подсказки.

Хэйт кивала и помешивала ломтики картофеля, поджаривая их для супа из десяти трав. А еще прикидывала, сколько до заката успеет приготовить порций: бешеная Барби может обмануть ожидания Рэя и заявиться в любой момент.

…Порций получилось восемнадцать, а предчувствия темноухой оправдались в полной мере: орчанка с эльфом заявились в середине ночи, враз переставшей быть томной. С воплем: «Паровоз наш дохлый мчится, щаз кирдык вам всем случится!» — ледокол «Барби» вломился в кольцо прущей к Крохтыни нежити, на что медлительные зомби и нерасторопные гули (эти выступали на замене скелетам прошлой ночи) отреагировали ускорением — оказалось, что они-таки могут передвигаться довольно шустро при нужде. Они даже чуть не сожрали Кена, несмотря на эльфийские реакцию и скорость! Словом, к стенам Крохтыни Кен прибежал недовольный и чутка пожеванный, а Барби — запыхавшаяся, но готовая убивать.

Защитники Крохтыни, если их и застал врасплох прорыв орчанки с кучей мобов на хвосте, быстро и четко сгруппировались и дали нежити отпор, так что отважной Барби достались сущие крохи экспы — до стен «паровоз» не дошел.

— Здр-расьте! Соскучились? Айда с утреца на арену? — едва с притащенными мобами было покончено, выпалила баба-страж.

Кен, уже успевший обменяться молчаливыми рукопожатиями с Рэем и Монком, а также широкой, открытой и искренней улыбкой, совмещенной с восклицанием: «Дружище!» — обращенным к убивцу; Маське и Хэйт досталось по приветственному кивку, только вздохнул.

«Сколько я уже не спала?» — спросила себя мысленно адептка. Получалось, что немало, последний раз поспать ей довелось еще до поединка с Таришей…

— Каждый день вспоминали, — с многозначительной улыбкой ответил убийца. — На арену, если никто не против, можно и сходить.

Гномочка захлопала в ладоши, монах пожал плечами, а Хэйт… задумалась.

— За, но с условием. Координировать действия группы буду не я, а Монк.

— Почему? — лаконично спросил Рэй, оценивающим взглядом пройдясь по фигуре монаха.

— По кочану, — столь же лаконично ответила адептка.

«Грубить, наверное, не стоило, но не объяснять же, что у Монка стаж игровой на несколько десятилетий больше моего, а неспавшая я такого им накоординирую, что мало не покажется?»

— Не по кочану, а по кочерышке, — расхохоталась в голос Барби. — Баба-хил чего-то мутит, но я крови хочу! Крови! А с этой молью побитой зомбятины одна жижа мерзотно-вонючая.

— Попробуешь порулить? — спросил кинжальщик монаха, дождался очередного пожатия плечами (примерно на такую реакцию Монка Хэйт и рассчитывала), затем постановил: — Пусть будет так.

И стало так. От захода, случившегося на рассвете, после открытия ворот, и насовсем.

Но сначала они приняли участие в отражении воздушной атаки: огромная стая мертвых птиц затемнила и без того темное небо.

С птиц летели перья — и каждое было дебаффом или наносило урон. Птицы облепляли множеством облезлых телец одного, выбранного ими по каким-то птичьим соображениям стража, терзая его когтями и клювами. Они заполонили ночь шорохом крыльев, хриплым клекотом и криками боли — похоже было, что еще немного, и стражи начнут нести потери. Хэйт с Монком наизнанку выворачивались, стараясь отлечивать неписей, а их товарищи по команде молча скрежетали зубами, не в силах помочь НПЦ или принять полноценное участие в схватке. О том, что случится, выбери птицы в качестве цели для атаки одного из их группы, и думать не хотелось. Особенно после того, как командир скомандовал лучникам стрелять огненными стрелами в избранников крылатой мертвечины, не считаясь с возможными жертвами среди своих.

Ночь и прежде не отличалась весельем, но тут Хэйт стало совсем не по себе. Это она знала, что стражи — не более, чем игровые «куклы», едва ли подобным знанием обладал командир…

Решение НПЦ, тем не менее, оказалось действенным: очень юркие, обладающие невероятной скоростью птицы больше не перелетали с одного человека на другого, они гибли, не успев оторваться от своих жертв.

Везение то было или точный расчет командира, но стражи встретили утро изрядно потрепанными, однако же живыми.

Вплоть до приказа об открытии врат никто из группы и слова не вымолвил.

И о спокойном сне сразу после окончания «дежурства» речи не шло. Теперь крови жаждала не только Барби, отвлечься (а что этому способствует лучше, чем хорошая драка?) хотели все.

— Идеальная арена, — удовольствие в голосе Монка при взгляде на будущее поле битвы понять было можно, но с непривычки на него уставились, как на сказочное чудо-юдо. — Кто играл в шахматы?

Руки подняли все, кроме Хэйт.

Ей пришлось повиниться, уставившись в глянцевую поверхность «пола»:

— Правила знаю.

Монах повел рукой, как бы отодвигая несущественную преграду.