Узнай меня, любимая - Татьяна Луковская Страница 51

Мы едем домой! Домой!!! Ну, пока не в Ковали, а в мои Калинки. Да это все равно, даже лучше – мир моего детства. А дальше соберем войско, потом соединимся с королем и пойдем на самозванца.

Я кутаюсь в шаль от морозного ветра. Лошадки бегут резво, игриво перебирая копытами. Ледяная дорога – самая удобная, прямая и ровная. Рядом на коне рисуется Яромир: то отправляет животинку в галоп, то заставляет выделывать разные штуки, то внезапно наклоняется к самой земле, загребая пушистый снег и обсыпая меня россыпью снежинок. Нет, он не исправим, полностью перековать характер не могут никакие испытания. И я ворчу для вида и прячу улыбку, и когда мы остановимся на привал, обязательно подкрадусь и зашвырну снежок ему за шиворот, чтобы не забывал, что у его вороненка тоже острый клюв.

Мне очень была нужна эта свобода снежной дороги, стряхнуть тяжелые впечатления последних дней. Перед глазами стоял князь Роман: седой, в свои тридцать с небольшим, бледный как меловая стена, с подслеповатыми от долгого сидения в погребе очами. Могучий дуб, искореженный судьбой, но не сломленный. Виделось мне и как кинулись ему на шею сыновья, пытаясь сдержать непослушные слезы, как Роман стал вертеть головой, кого-то выискивая. «Где мать?» – наклонился он к Давыду. А какая боль была в его глазах, когда ему сказали, что княгини больше нет. Он любил ее, точно любил. Да, «добрые люди» нашепчут Роману, что недостойно горевать по такой жене, расскажут в подробностях о вольном житье Анастасии на севере. Но смогут ли они задушить воспоминания… Любовь бывает злой, уж я это знаю.

Я поднимаю глаза на мужа, он уже серьезен, внимательно разглядывает меня, кажется, он считывает все мои мысли. Может в роду Ковальских действительно были кузнецы-колдуны.

Яромир выполнил обещание, данное Каменцу, он вывел лесоградского князя на божий свет. Средние братья не стали даже сражаться, а воровато прокравшись мимо столицы, побежали дальше на юг. Ярек ехал победителем, и он был благодарен мне за терпение и понимание. Для него это важно: сдержать слово.

Отряд пересек границу, выехав из Лесоградья. Слева потянулись запорошенные снегом болота. В сиянии зимнего солнца опасная топь казалась большой искрящейся равниной, совсем не угрюмой или зловещей. Молодая зима по-своему перелицевала мир. Где-то здесь, за одной из каменных гряд может скрываться засада Матея. Но стоит ли нам теперь бояться? В бою за Давыдов град мы потеряли десять воинов. Их родным предстоит услышать печальные вести. Но отряд не ослабел, в стольном граде нас терпеливо ждал Гаврик и его десяток молодцов. Мотя прекрасно справилась с ролью скромной немногословной княгини: ходила только в церковь, а ее «слуги» объявили, что госпожа дала обет молчания. И вскоре от странноватой княгини отстали.

Теперь воодушевленная Мотя, сидя в соседних санях, без умолку рассказывая едущему рядом пану Богдану о жизни Романова-града: улицах, торге, церковном убранстве, устройстве печей и рецептах пирогов. «Молчаливая княгиня» говорила и говорила, рассыпаясь в восторгах, а пан Богдан терпеливо кивал, иногда поддакивая. Для тихой размеренной жизни Моти – это было самое яркое событие. И судя по ее счастливым глазам результативное.

Мы доехали до очередной цепи притертых друг к другу камней, здесь река делала небольшой поворот, идеальное место для засады. Яромир дал сигнал облачиться в доспехи. Вперед отправилась разведка. Обычная предосторожность. У нас полсотни хорошо обученных верховых ратников, где этому Матею набрать столько преданных людей, чтобы сделать нам заслон, не опасаясь разоблачения. Может против Каменца он уже и успел собрать приличное войско, но те люди готовы идти за Яромиром Ковальским, выставлять их против настоящего Ковальского опасно. Нет, ему нас не задержать.