Контуженый рыцарь - Павел Тупиков Страница 51

– Помиловал. Отменив смертную казнь за ваше похищение. Он приговорен к пожизненному заключению и просидит в цепях до конца своей недолгой жизни.

– Я прошу вас отпустить его…

– Это невозможно. Он преступник, изобличенный благодаря вашим показаниям. Пожизненное заключение – это все, что я могу сделать для него ради вас.

– И моей просьбы недостаточно?

– Простите, любой ваш каприз я выполню, моя будущая женушка. Но сэр Федор осужден, и отменить наказание я не в силах.

– Уверяю вас, герцог, даже если вы отпустите сэра Федора на свободу, у вас никогда не возникнет повода усомниться в моей верности к вам… как жены… вы меня понимаете?

– Видите ли, милочка, вы, наверно, уже в курсе, что я совершенно безразличен к женщинам. И меня вовсе не интересует, будете ли вы сохранять мне верность или нет, если это не будет выходить за рамки приличий. Рекомендую вам де Лури, или можете выбрать кого-нибудь из моих пажей посмазливей… Но про своего сэра Федора забудьте навсегда. Вам стоит прислушаться к моему совету, так как, несмотря на свою доброту, я могу быть очень страшен в гневе и очень не люблю, когда что-то идет против моего желания.

– Вы совершенно правы, ваша светлость. Но я прошу вас позволить мне хотя бы съездить попрощаться с ним, он столько раз спасал мне жизнь…

– Ну хорошо, повидайтесь со своим бывшим телохранителем, посмотрите на него в последний раз. Карета будет подана завтра, в восемь часов утра.

– Благодарю вас, ваше сиятельство. Я могу идти?

– Да, до свидания, милочка.

Принцесса сделала книксен на прощание и вышла из кабинета герцога. У самой двери она увидела Динару.

– Подслушиваешь?

– Нет, просто мимо проходила.

– Ну, спасибо тебе за то, что заперла меня в золотой клетке! – И Виола, всхлипнув, побежала в свою комнату.

– Дурочка! Лучше быть запертой в золотой клетке, чем в стеклянном кубе, – вздохнула Динара, но принцесса этих слов уже не услышала.

Когда карета с Виолой въехала в Старую крепость, часы на башне показывали час дня. Принцесса подала встретившему ее коменданту крепости предписание герцога, и тот лично проводил девушку до ворот тюрьмы, но внутрь заходить не стал, дав указания стражникам. Вызванный надзиратель проводил девушку до камеры Федора.

– Эй, доблестный рыцарь! – насмешливо крикнул он, открыв зарешеченное окошечко в двери. – К тебе прекрасная посетительница. Изволите ее принять?

– Сэр Федор, это я! – крикнула Виола сквозь решетку.

– Нет, я не хочу ее видеть, не пускайте, – донесся из-за двери злой голос Федора.

– Сэр Федор, я просто хочу поговорить с вами. Все объяснить…

– Не пускайте ее. Не входи!

– Сэр Федор, я вам все объясню!

– Убирайся, не пускайте ее, я не хочу ее видеть!

– Простите меня… – заплакала принцесса.

– Тюремщики, она мне здесь не нужна, гоните ее!

– Вот видите, красавица, заключенный не в духе и видеть вас не желает. Прошу пройти к выходу, – произнес довольный сопровождающий. Он отлично понимал, как отреагирует девушка, когда увидит Федора, в загаженной и темной камере, закованного в цепи. Ему совсем не хотелось возиться с барышней, которая могла закатить грандиозную истерику, увидев, в каком состоянии содержится бывший телохранитель.

– Какая страшная тюрьма… – вздохнула принцесса, когда ее повели обратно.

– Мы люди привыкшие, – по-своему ее понял надзиратель.

– И что, ни разу побегов не было?

– Ни одного.

– А часто проверяют заключенных на их наличие?

– Да зачем, куда они денутся?

– Постойте, – сказала Виола тихим голосом. – Вам нужны деньги?

– Сколько? – шепотом поинтересовался сопровождающий.

– Две тысячи золотых.

– За что?

– Если поможете сэру Федору убежать…

– Без проблем. Давайте деньги.

Два тяжелых кошелька быстро перекочевали из-под юбок принцессы в потные лапы тюремщика.

– Вы обещаете?

– В течение двух недель все организуем, – заверил он и, вытолкнув девушку на улицу, закрыл за ней дверь, а стоявшие перед дверью стражники скрестили свои алебарды.

Виола постояла у двери, подумала и, вздохнув, села в свою карету. Больше от нее ничего не зависело…

Торжественный завтрак, устроенный по случаю приезда высокородной гостьи, проходил в парадном зале дворца. Однако герцог сидел в кресле с настолько хмурым и недовольным видом, что слуги, сервирующие стол, передвигались практически на цыпочках, опасаясь неловким движением вызвать гнев его светлости.

– Виола, милочка, мне нужно поговорить с вами об очень важном деле, – голосом не предвещавшем ничего хорошего произнес герцог, когда завтрак был окончен. – Прошу вас незамедлительно пройти в мой кабинет.

Виола, предчувствуя надвигающиеся неприятности, согласно кивнула и пошла вслед за ним, гадая, что могло разозлить ее будущего мужа. Герцог вошел в кабинет и, достав из письменного стола два увесистых мешочка, раздраженно кинул их на стол.

– Узнаете, сударыня? – спросил герцог.

Это были те самые кошельки с двумя тысячами золотых монет, которые она вчера отдала тюремщику.

– Да, узнаю…

– Вы, насколько мне известно, пытались подкупить людей, находящихся у меня на службе, чтобы освободить сэра Федора, хотя я предупреждал вас не делать ничего подобного. Ваши объяснения? Аргументируйте ваши действия. Я жду.

«Все напрасно, напрасно, легко я выиграла деньги и легко их потеряла… И теперь верный телохранитель навсегда останется гнить в вонючем подземелье из-за моей глупости и жадности!» – с отчаянием подумала девушка.

Виола набрала побольше воздуха в легкие, чтобы с достоинством что-то ответить герцогу, объяснить, что она никогда не простит себе, если Федор живьем сгниет в тюрьме по ее вине, что… Но тут она выдала самый убедительный аргумент, который может предоставить пятнадцатилетняя девушка. Она неожиданно, даже для самой себя, громко и навзрыд заплакала и, пытаясь сдержаться, начала рыдать еще громче, размазывая руками по щекам слезы, тушь с ресниц и макияж…

Универсальный, проверенный веками аргумент сработал и на этот раз… Примерно полминуты опешивший герцог стоял без движения, но когда пришел в себя, то, достав из кармана золоченого камзола кружевной платок, бросился к Виоле, чтобы успокоить ее.

– Бедная девочка… Извини меня, я был слишком строг с тобой, но это для твоего же блага! Как принцесса ты должна понимать, что мне совсем не хочется, чтобы моя жена начала плести интриги против меня еще до замужества. В моем герцогстве взяточников четвертуют, поэтому и казна полная, и предателей нет, – проговорил он ласковым голосом, вытирая девушке слезы.