Война ротмистра Тоота - Владимир Свержин Страница 51

Сегодня, чтобы спасти тебя, рисковали жизнью не менее полусотни человек. Ещё дюжина и сейчас рискует, оставаясь нашими глазами и ушами там, наверху. И всё это лишь для того, чтобы их Командующий прижал к груди, — Ориен закусил губу, — какого-то офицера Боевого Легиона, по случайности приходящегося ему братом. Ступай, я дам тебе денег. Купишь дом где-нибудь в глуши. Непонятно, что ты будешь делать со всем тем, что узнал за эти пару дней. Но не переживай. Купи дом неподалёку от башни ПБЗ, и скоро вновь будешь горланить: «Вперёд, легионеры, железные ребята!» и вспоминать за кружкой дрянного пива, каким ты был отчаянным рубакой в Волчьей Пасти.

— Замолчи, — огрызнулся Атр.

— Вот ещё! Тебе что же, не нравится картина будущего счастья?

Легионер сжал кулаки. Лицо его побелело от ярости:

— Я действительно люблю Юну и действительно хочу жить спокойно вдали от ваших дрязг и грызни за власть.

— Что же тебе мешает?

— Массаракш! — сквозь зубы выругался ротмистр. — То, что я Тоот. Ладно, приказывай.

— Послушай меня, — снова возвращаясь и кладя руку ему на плечо, заговорил Ориен, — всё очень серьёзно. По нашим данным, Неизвестные Отцы готовят новую войну.

— Зачем?

— Не перебивай меня. Потому что война — классический способ решения неразрешимых проблем. Так вот, сейчас Неизвестные Отцы должны собираться на военные советы и прочие совещания. Это места, где их можно уничтожить одним ударом. Другой возможности не будет. К сожалению, у нас нет сил, чтобы вести правильное наступление, а значит, необходимы чётко обозначенные место и время, где и когда соберутся Неизвестные Отцы. Я, честно говоря, обрадовался, когда шеф контрразведки взял тебя под свою опеку. Лично знакомым мне с ним быть не довелось, но слышал о нём много. У меня нет данных, входит ли он в число Неизвестных Отцов, но ему точно известно, где и когда они собираются.

Но, увы, Атр, теперь твоя ценность как агента — ноль в степени ноль. Даже если ты принесёшь генералу мою голову, его недоверие к тебе останется неизменным. Золотое правило контрразведки: шпион, побывавший в руках спецслужб противника, априори ненадёжен. Так что оставайся здесь. Для такого опытного и грамотного офицера, как ты, работа найдётся.

Атр молча выслушал брата. Он глядел на Ориена и вместо его лица видел глаза и улыбку Юны. Он сможет остаться с ней, любить и быть любимым. Но… В памяти его вновь отчего-то всплыла Волчья Пасть и штабеля босых трупов в полуистлевших разноцветных мундирах.

— Соблаговолит ли Командующий выслушать опытного и грамотного офицера?

— Соблаговолит.

— Ты прав, Ориен. Энц генерал не поверит мне, если скажу, что сбежал от вас, укокошив часового. Он прекрасно умеет читать по лицам. Я сам это видел. А значит, до того, как он уличит меня во лжи, я скажу ему правду.

— То есть как это?

— Я полагаю, вам надо встретиться, Ориен.

— Ты соображаешь, что говоришь?

— Да. Лучшее, что я могу сделать, — это организовать вашу встречу. Продумай, где и как это лучше сделать.

Командующий долго молча смотрел на брата, обдумывая его слова.

— Хорошо. Пусть будут переговоры. Ты вернёшься к своему шефу. Уж прости, после выхода из бункера тебе завяжут глаза.

— А как же я дойду?

— Думаю, твой лохматый питомец, — Ориен улыбнулся, — покажет тебе дорогу. Он уже изучил этот маршрут.

Странник молча глядел в окно. Случилось то, чего контрразведчик так опасался и к чему оказался не готов. Чуть свет он выдернул из постели Дергунчика требованием незамедлительно прислать оперативное полицейское соединение, придав ему для усиления полуроту Стальной Когорты Боевого Легиона. К полудню они должны были оказаться в Харраке, но события развивались слишком стремительно. Сейчас было чуть больше девяти, а время было катастрофически упущено.

Сначала раздался звонок с пульта наблюдения танкового завода, и бдительный дежурный сообщил, что сигнал маяка раздвоился. Затем фантом исчез. Странник готов был счесть это техническим сбоем, но тут к нему явился заикающийся от ужаса полицейский офицер, сообщивший, что совсем рядом, в нескольких минутах езды отсюда, возле моста произошло ужасное преступление. Офицер говорил сбивчиво, но обрисованная им картина действительно поражала.

Местные жители вызвали полицию, услышав автоматные очереди. Наученные горьким опытом, полицейские группы прибыли сразу на пяти машинах, но слишком поздно. В кювете, завалившись на борт, уныло торчал перевернувшийся бронеход с заминированными люками. Рядом стоял легковой автомобиль с трупами четырёх муниципальных стражников. Судя по кобурам, все они были вооружены, но пистолетов в машине не обнаружилось. Кажется, из багажника доставали ещё что-то, но что — неизвестно.

Когда же полицейские зашли опросить солдат, охраняющих блокпост у моста, оказалось, что все они усыплены каким-то газом. Оружие и мундиры исчезли. Пришедшие в себя солдаты рассказали, что возле блокпоста остановилась фура из Беллы, следующая в столицу. Водитель объяснил, что сбился с курса, и зашёл в блокпост, чтобы уточнить, как выехать на трассу. Дальнейшего бойцы вспомнить не могли. Но одному из них померещилось сквозь сон, будто на блокпосту орудовали какие-то личности с шарами вместо голов.

«Они всё же клюнули на мою приманку. А я оказался не готов. Какой позор».

Странник мрачно скривил губы. Телефон на столе снова задребезжал.

— Энц генерал, бронеход разминировали. Там шестеро легионеров. У них ушибы, ссадины, но ничего серьезного. А ротмистр и его механик-водитель, — оператор замялся, — исчезли. Под бронеходом нашли ложный маяк.

— Понятно. — Контрразведчик кинул трубку на рычаг. Он подошёл к открытому окну и начал осматривать неухоженный двор.

«И как это Клосс умудрился заметить их ночью?»

Телефон задребезжал вновь.

— Что ещё? — Странник раздражённо поднял трубку.

— Энц генерал, сигнал маяка снова появился.

— Где?

— Осмелюсь доложить, он на объекте. Приближается к вам.