Легенда о Велесе - Галина Львовна Романова Страница 51

Тарха всего передернуло при этих словах — видимо, об этом он сам порой подумывал. Лицо его потемнело.

— Скажи-ка мне лучше, — продолжал тем временем Велес, — чего ты у нее искал? Какой помощи?

Парень безнадежно махнул рукой.

— О том лучше не поминать, — горько прошептал он. — За это и несу, видать, свое наказание… Отец меня проклял, я и отправился по свету управы на него искать, а то и его самого, чтоб слова его противные ему же в глотку затолкать! Он сам виноват, — воскликнул Тарх, распаляясь, — бросил мать мою, когда я лишь во чреве у нее был. Поверил, что умерла она, и дорогу к нам позабыл, на другой женился, семью завел. А недавно случаем встретил мать мою, признал ее и позвал жить с собой. «Я, — говорит, — ради вас двоих с Дивой расстанусь, брошу ее!» А только разве это честно — сначала моя мать, потом та женщина, а потом снова Ршава? Я ему не поверил, вздул его как следует, а он на прощанье меня проклял, сказал, что я сына своего никогда не увижу… Теперь думаю, что он прав. — Тарх пригорюнился у окна. — Детей у меня не было и не будет — умру я здесь, на цепи.,.

Велес, сперва вполуха слушающий рассказ парня о его беде, вдруг уловил в его рассказе знакомое имя. Конечно, это не могла быть она, его Дива-Додола, но ведь слышал он, что будто уже была у Перуна возлюбленная и тоже вроде как погибла она. Когда-то сам Сирин за нею отправлял и ждал ее возвращения — держа девушку в плену, можно было спорить с сыном Сварга. Наклонившись и почти закрывая узнику солнце, Велес потребовал:

— А ну-ка, скажи мне, кто твои родители! Коль имен не помнишь, какие они из себя, поведай!

— Отца Индаром звали, — неохотно пробурчал парень, и Велес похолодел при звуках этого имени, — а мать при жизни Ршавой кликали. Ныне она в Роси водяницею… Град ее матери на берегу Рось-реки стоит до сей поры. А ты что, встречал кого из них?

Велес пристальнее вгляделся в лицо узника. Конечно, в полумраке темницы, заросший грязной бородой, исхудавший, Тарх не был похож на того отчаянного парня, что полгода назад кидался с кулаками на родного отца, но Велес слишком хорошо запомнил, как выглядит его враг, и теперь с некоторым содроганием узнавал в лице молодого узника знакомые черты. Те же брови, почти сросшиеся на переносье, те же прищуренные зеленые глаза — только эти больше и с длинными загнутыми ресницами. Остальное рассмотреть было невозможно, но Велес был чародеем — он почувствовал в Тархе кровь Сварожичей. Тот невольно притих под пристальным взглядом сына Земун.

— А ты отца видел? — воскликнул Тарх с юношеской горячностью.

Велес сжал кулаки. Почему-то он не мог открыть парню всю тайну и открыто назваться врагом Перуна. Еще неизвестно, как поведет себя его сын.

— Видать-то я его видал, — осторожно отмолвил он, наблюдая за лицом узника, — а только скажи мне, зачем он тебе — мести станешь искать или как?

Иметь сторонником сына самого Перуна — мог ли он мечтать о таком! Но Тарх сжал кулаки.

— Не о том думы мои, — медленно выдавил он. — Я с ним, конечно, мириться бы не стал, но упросил, чтоб он простил меня и отпустил на все четыре стороны. Как думаешь, он меня простит?

Он снова доверчиво посмотрел на Велеса, и тот отвернулся, ковыряя землю каблуком.

— Должен, — ответил сын Земун. — Он ведь отец тебе…

Он не увидел, как просиял при этих словах Тарх, отпрянув от окошка. Послышался быстро приближающийся ветер. Море потемнело, на нем вздулись волны. Они кинулись на мыс, стремясь достать крепостцу. Тарх было заволновался перемене погоды, но Велес остался совершенно спокоен — только встал, поспешно отходя от темницы. В тучах мелькнуло длинное извивающееся тело — то Буря в обличье змеи возвращалась домой.

Гость вышел на середину двора, чтобы хозяйка издалека его видела. Змея сложила крылья и камнем упала на двор. Грязь брызнула во все стороны, и за краткое мгновение ведьма успела принять свой настоящий облик. Едва отряхнувшись, она заковыляла к гостю, растирая ушибленный падением бок.

— Пошли скорее! Скажу главное! — торопилась она. — Нашла я!

Велес и бровью не повел, выражая свою радость. Он только вытер с горбатого носа ошметки грязи и широким шагом последовал за ведьмой. Тарх следил за ним из окошка со смешанным чувством ненависти и зависти.