Мельранский резонанс - Ясмина Сапфир Страница 50

Я решительно кивнул и лукаво спросил:

– А почему ты ни разу не поинтересовалась – как очутилась тут?

– Телепорт? – пожала плечами Милана. – Я ведь не знаю возможностей техники будущего. Если ты перенес меня сюда – значит умеете.

Я притянул Милану – не сдержался, прижал крепко-крепко, чувствуя, как нагнетается в паху жар, насколько невыносимо тесными становятся джинсы. До боли, до спазма. Даже ноги свело.

Милана улыбнулась – как-то по-особенному, и вдруг совсем осмелела. Дернула мою футболку, стянула ее с меня и провела руками по груди. Кажется, у меня остановилось сердце, а потом заколотилось так быстро, как не положено мельранцу по физиологии. Я прижал Милану, смял в объятиях, а она неожиданно сама расстегнула мои джинсы. Я инстинктивно приподнялся, позволяя русалке полностью стянуть брюки и белье. Милана встала, многозначительно окинула взглядом мое возбужденное тело, задержалась там, где не рискнула бы задержаться настоящая высокородная мельранка. По крайней мере, не после пары дней знакомства. Я поднялся тоже. Пнул подальше джинсы, собирался приблизиться к русалке, чтобы снять и ее одежду тоже. Но Милана выбросила вперед руки, и я остановился, не понимая – чего она хочет.

Медленно, грациозно покачивая бедрами, русалка сбросила тунику, затем брюки и белье, а потом запрыгнула на меня, крепко обхватив ногами. И я потерял голову.

Соединился с ней – быстро, рвано, забыв о прелюдиях и ощущая, что если сейчас, здесь мы не станем единым целым, я просто умру на месте.

Я двигался, приближая освобождение от томительного желания. Милана стремилась навстречу, зарывалась пальцами в волосы, целовала. Я ласкал ее всю – каждый миллиметр тела. Я хотел запомнить каждую родинку, каждый шрамик. Крохотный рубец рядом с ключицей, похожий на тонкую белесую ниточку, щербинку возле уха, наверное, после древней человеческой ветрянки, чуть ассиметричные губы.

Она совершенно лишила меня власти над собственным телом, которое стремилось овладеть Миланой снова и снова. Мы едва уложились в указанные биоботом полтора часа. Вернее, едва уложился я.

Я изливался, но облегчение наступало лишь ненадолго. Почти сразу же после этого пах вновь наливался нестерпимым жаром, тяжестью, все там начинало болеть и пульсировать. Я вновь пытался снять напряжение, соединиться с русалкой, и она позволяла брать себя так, как мне только заблагорассудится. На столе, на диване, лежа, сидя и стоя. Когда ее пальцы сминали мои плечи, ягодицы, теребили волосы, из горла вырывался даже не крик – довольное рычание.

Несколько минут мы усталые и счастливые пролежали рядом, на диване. Милана все еще пропускала между пальцев мои пряди, а я просто пропитывался ощущением ее близости. Последней за грядущие несколько дней.

Минут пять в ванной, как на службе в галактическом десанте – и к приходу Литавра мы едва успели одеться.

Биобот оглядел нас спокойным, сочувственным взглядом, молча кивнул, и вызвал из кольца клавиатуру. Я метнулся к Милане, торопливо чмокнул ее в щеку, в шею, в плечо. Русалка ответила, прильнула – и… пропала. Как в человеческой сказке – исчезла прямо из рук, словно красавица, похищенная злым колдуном.

Я выдохнул, и рухнул на диван, пытаясь осознать – как прожить без Миланы еще несколько дней.

Литавр молча удалился, а я еще некоторое время сидел неподвижно, в каком-то чувственном ступоре. Пока из кольца-компьютера не выскочило смс от Эймердины.

«Рас, герой-любовник! Быстро ужинать и спать! Завтра в четыре утра высадка на Йокку. Мы должны затемно добраться до ближайшего отеля. И, кто знает, что ждет нас на смертоносной планете».

Я взял под козырек. Запросил на ужин колеты из птицы, запеченные овощи с травяной настойкой, и вернулся к компьютеру.

Эймердина, как никто, умела не только построить, но и придать сил, вдохновить на подвиги.

Еще некоторое время я жевал, проверяя – точно ли построил маршрут до отеля. Затем списался с Ласом по онлайн чату, и мы сверили данные.

«Непобедимый Хирург» предлагал те же два, наиболее приемлемых по моему мнению, пути. Первый был не в пример короче, но большая часть его пролегала по неизведанной территории. Туда местные почти не совались – слишком боялись хрустов – самых крупных и опасных хищников Йокки. Судя по трехмерной проекции из галанета, они напоминали саблезубых тигров, размером с буйвола. Только клыки уступали клыкам древних земных кошек в длине, зато не крошились и не ломались, как у саблезубых тигров. Хрусты нападали стаями. Окружали, а затем кто-то из племенных охотников совершал один, роковой для жертвы прыжок на шею и разрывал клыками крупные артерии.

Второй путь выглядел чуть более безопасным, но львиная доля его приходилась на болота. Самые точные карты топей предлагали данные с разбросом в десятки метров. Разметка ядовитых растений, по краям болот, тоже выглядела более чем примерной. Оно и понятно. Мало кому хотелось детально исследовать эти участки планеты ради заезжих туристов, которые прилетали сюда за острыми ощущениями не чаще пары раз в год. Служба экологической безопасности Союза сразу предупреждала, что снимает с себя всяческую ответственность за тех, кто добровольно посетил Йокку.

Мы с Ласом остались вполне довольны своими изысканиями. Пожелали друг другу спокойной ночи, и отключились.

Я вышел в спальню, лег в кровать и моментально уснул. Казалось, не сутки по мельранскому времени прошли с сегодняшнего утра, а несколько недель.

Но наши свидания с Миланой – первое, долгожданное, восторженное и второе – неожиданное даже для меня и оттого еще более прекрасное, вдохновляли на подвиги как ничто другое. Мысли о маленькой Черустине, о том, что русалка надеется на меня, безумно хочет помочь девочке, придали сил.

И когда я проснулся, то чувствовал себя бодрым, отдохнувшим, готовым к рискованному квесту по смертоносной планете.