Караваль - Стафани Гарбер Страница 50

– Легендо… – пробормотала Скарлетт.

Ее сердце словно упало, едва она увидела на голове шляпника цилиндр с шелковой оторочкой.

– Прошу прощения? – Молодой человек снял шляпу и поставил ее на полку рядом с несколькими точно такими же. Уронив на лоб прядь чернильно-черных волос, доходящих до края воротника, он с улыбкой повернулся к вошедшим. – Я польщен, но, боюсь, вы обознались.

Хулиан напряженно замер. Застыла и Скарлетт. Она видела этого человека прежде. Лицо его было не из тех, какие девушки легко забывают. Бакенбарды соединялись с чрезвычайно искусно подстриженной бородой, которая повторяла изгибы губ, словно созданных для шепота в темноте. Зубы были ровными, безукоризненно белыми и, вероятно, острыми.

Скарлетт содрогнулась, но взгляда не отвела. Она изучала молодого человека до тех пор, пока не увидела черную глазную повязку. Так это был тот, кто встретился ей, когда она перестала различать цвета. Тогда он ее не заметил, но теперь его правый глаз, зеленый, как свежеограненный изумруд, пристально смотрел ей в лицо.

Хулиан подошел ближе. Обнаженные руки Скарлетт ощутили холод, исходящий от его промокшего сюртука. Не сказав ни слова, моряк метнул в шляпника столь явно угрожающий взгляд, что Скарлетт показалось, будто и без того крикливые краски магазина сделались еще резче.

– Думаю, нам здесь не помогут, – произнес Хулиан наконец.

– Какого рода помощь вам нужна?

Манера речи едва заметно выдавала в молодом человека иностранца, хотя Скарлетт не взялась бы сказать, откуда именно он прибыл. Тон его, несмотря на яростные взоры Хулиана, оставался любезным. Он смотрел на Скарлетт так, будто ждал ее прихода. Может, это был вовсе не Легендо, но явно и не простой шляпник.

– Не поможете ли вы нам вот с этим? – проговорила Скарлетт, протягивая пуговицы, которые собрала, пока длилась игра.

Не зная, как объяснить, зачем они ей нужны, она надеялась, что загадочный молодой человек взглянет на них и откроет перед ней секретную дверь. Он взял ее руку, и даже сквозь черный бархат перчатки девушка ощутила, как нежны его пальцы. Это были пальцы аристократа, предпочитающего не выполнять тяжелую работу самолично.

Молодой человек склонился будто бы затем, чтобы лучше рассмотреть пуговицы, однако его пронзительный глаз продолжал смотреть на Скарлетт, пульсируя ядовито-зеленым светом.

Хулиан прокашлялся:

– Может, ты и вправду взглянешь на них, приятель?

– Уже взглянул. Но побрякушки мне не интересны.

С этими словами шляпник загнул пальцы Скарлетт, сложив ее раскрытую ладонь, и, прежде чем она успела убрать руку, на несколько излишне долгих секунд прикоснулся к ней губами.

– Пойдем, Скарлетт, – сказал Хулиан и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев, словно боялся не сдержать своего нрава.

Возможно, им обоим действительно лучше было уйти, пока не произошло ничего прискорбного. Но как же риск, на который им следовало решиться? Скарлетт напомнила себе о том, что галстук этого странного щеголя остался красным, когда все другие цвета для нее поблекли. Вероятно, это было не случайно.

Между тем молодой человек продолжал смотреть на Скарлетт так, будто надеялся услышать от нее некий вопрос. Его губы опять сложились в улыбку, обнажающую хищные зубы. Хулиан обнял свою спутницу:

– Я попросил бы вас не смотреть так на мою невесту.

– Забавно. До сих пор мне казалось, что ее жених – я.

28

Инстинкт подсказывал Скарлетт, что нужно бежать, но тело не желало двигаться с места. Перед глазами поднялся пестрый вихрь. Чувствуя, как рука Хулиана крепче сжала ее плечи, она, будто сквозь туман, расслышала имя молодого человека: он назвался графом Николя д’Арси.

– Вы с кем-то перепутали эту даму, – произнес Хулиан уверенным тоном. – На этом острове с ней постоянно происходят странные вещи. Правда, любовь моя?

В том, как он ее подтолкнул, ощущалось предостережение, но Скарлетт до сих пор не обрела способность двигаться. Выходит, пуговицы не были подсказкой, а черная коробка с платьем была доставлена не от Легендо и не от Донателлы. Буква «Д» означала «д’Арси». Значит, ее жених, как и магистр Караваля, любил игры. Однако эта забава нравилась графу тем меньше, чем дольше Хулиан не убирал руки с плеча его невесты.

Неужели он тот самый человек, который писал Скарлетт нежные письма? Нет, наружность графа вовсе не была отталкивающей, но в нем самом не ощущалось чего-то такого, чем были пронизаны его послания. В них говорилось, как ненавистна ему вся эта таинственность и как он ждет встречи, после которой сможет выражать свои чувства открыто. Теперь же Скарлетт отнюдь не казалось, будто граф по натуре чужд всякой скрытности. Возможно, он лишь писал то, что, по его мнению, должно было понравиться девице?

– Надеюсь, вы не разочарованы, – сказал д’Арси, поправляя галстук.

Дверь за его спиной открылась. Вошли двое мужчин. Запахло лавандой, анисом и гнилой сливой.

– Любимая, нам пора идти, – произнес Хулиан, дергая ручку передней двери.

В эту самую секунду Скарлетт увидела отца, и все вокруг окрасилось сотней оттенков лилового цвета. Но Хулиан не растерялся. Как только граф шагнул к своей невесте, он отвлек его внимание, опрокинув прилавок со стеклянными глазами, после чего быстро вытолкнул Скарлетт под серебряный дождь и вместе с нею бросился бежать. До них долетел яростный крик ее отца:

– Остановить во что бы то ни стало!

– Скарлетт, тебе не нужно убегать! – Голос графа прозвучал менее грубо, но бежал он быстро, особенно для парадно одетого господина.

Скарлетт потянула Хулиана к крытому мосту, надеясь, что это тот самый двигающийся мост, который обманул ее двумя днями ранее. Но она ошиблась. Губернатор Дранья и граф д’Арси продолжали преследовать беглецов по извилистым улочкам, пестреющим ярко освещенными магазинами. Прохожие хлопали в ладоши, думая, будто перед ними разыгрывается спектакль.

– Сюда, скорее! – прорвавшись сквозь толпу людей, ищущих убежища от дождя, Хулиан потянул Скарлетт в сторону от скользкого тротуара главной улицы. Туда, где блестела вода канала. – Запрыгивай!

– Но начинается гроза! В лодку садиться нельзя!

– У тебя есть идея получше? – пробормотал Хулиан, берясь за весла гондолы-полумесяца.

– Скарлетт! – крикнул отец сквозь шум дождя. – Не делай этого…

Следующие его слова заглушил раскат грома. Серебряная молния, пронзившая небо, осветила то, чего Скарлетт прежде никогда не видела: губернатор Дранья выглядел испуганным. Капли дождя стекали по его лицу, как слезы. Наверняка это была лишь игра света, но вдруг в глубине души он действительно любил свою дочь и заботился о ней? Лицо графа было скрыто темнотой, однако во время погони Скарлетт могла бы поклясться: то, что невеста оказалась не слишком легкой добычей, будоражит его.