Предатель крови - Барб и Дж. С. Хенди Страница 50

Чейну на эту убогость было наплевать. Все лучше, чем провести еще один день под самодельным навесом из веток и лапника. Он гадал, где проводит этот вечер Винн, чем занята, не грозит ли ей опасность. Вельстил снова что-то забормотал, и Чейн, шагнув ближе к его кровати, пристально вгляделся сверху вниз в своего самоуверенного спутника.

— Высоко… в горах… лед… — шептал Вельстил. — Кольцо… больше не надо кормиться… никогда…

Глухая неприязнь, которая снедала Чейна, ослабла. Впервые за все время с тех пор, как он возродился из второй смерти, им овладело иное чувство: не ярость, не голод, не липкий страх — любопытство.

Путешествуя с Вельстилом, он время от времени ухитрялся уловить словцо-другое из того, что Вельстил бормотал во сне. Нечто помогало Вельстилу искать то, чем он так стремился завладеть, — что бы это ни было. Больше Чейн об этом не знал ничего — разве только, что для поисков Вельстилу крайне необходима Магьер. Никогда больше не кормиться? Неужели Вельстил ищет нечто, созданное именно для вампира? «Кольцо», которое позволит ему поддерживать свое существование, не нуждаясь ни в охоте, ни в крови?

Чейн присел на корточки и воззрился немигающим взглядом в изможденное лицо Вельстила. Никогда не кормиться? Неужто и впрямь кто-то может страстно желать такого?

Вельстил повернулся на бок, веки его дрогнули, приоткрылись.

Чейн стремительно отступил к своей кровати, схватил свою одежду, висевшую в изножье кровати. Вельстил сел в постели.

— Что теперь? — спросил Чейн таким тоном, словно минувшей ночью ничего не произошло и всего лишь прошел еще один скучный день в их однообразном путешествии по пятам за Магьер.

— Для тебя — ничего, — ответил Вельстил, потирая ладонями лицо. — Мне предстоит аудиенция у лорда Дармута. Если все пройдет гладко, я разрешу тебе свободно охотиться в городе. Сможешь зверствовать, сколько тебе заблагорассудится. Это выманит из укрытия Магьер и, быть может, даст мне шанс покончить с бесплодными поисками родителей полукровки. — Он внимательно осмотрел Чейна с головы до ног. — Нам придется как-то изменить твою внешность, чтоб никто не мог точно описать тебя. Да, кстати, я решил, что безопасней будет представиться фальшивым именем, а потому назвался виконтом Андрашо. Не забудь об этом.

Чейн напрягся.

— Ты назвался моим родовым именем?

— Ну да, а в чем проблема? Ты когда-нибудь называл его своей маленькой Хранительнице?

— Нет… во всяком случае, не помню.

Чейн прекрасно понимал, зачем необходима такая скрытность. Он и сам не знал, почему его так задело то, что Вельстил использовал его имя.

Между тем Вельстил сунул руку в дорожный мешок и извлек оттуда черную вязаную шапочку. Когда он надел эту шапочку, она совершенно скрыла белоснежно-седые пряди на его висках. Он накинул плащ, застегнул его у горла, затем мельком глянул на Чейна и опять сунул руку в мешок.

— Я тут кое-что купил для тебя, — сказал он и достал из мешка чистый пергамент, бутылочку чернил и два очинённых пера. — Можешь делать записи о здешнем крае и его обитателях — сомневаюсь, чтобы их часто описывали в ученых трудах. Эти сведения могут тебе пригодиться в будущих переговорах с Гильдией Хранителей. Если тебя это, конечно, еще интересует.

Чейн уставился на пергамент в руке Вельстила, но даже не шелохнулся, чтобы взять его. Во-первых, его изумило то, что Вельстил совершил такой несвойственный ему поступок. Во-вторых, он не испытывал ни малейшего желания написать хоть слово… а ведь когда-то ученые изыскания имели для него немалую ценность.

— Не интересует, — вслух сказал он.

На лице Вельстила промелькнуло разочарование. Он положил пергамент, чернила и перья на кровать Чейна.

— Возможно, меня не будет несколько часов. Не выходи из комнаты.

Перспектива целый день метаться, как зверь в клетке, в четырех стенах этой убогой конуры была для Чейна почти невыносима. Он кивнул, и Вельстил, натянув перчатки, ушел.

Чейн стоял посреди пустой комнаты. Когда-то он готов был часами размышлять о чем угодно, а сейчас терпеть не мог, когда у него появлялось время для размышлений. Мысли его неизменно возвращались к одним и тем же воспоминаниям.

Первое — поединок с Магьер в сыром древинском лесу, когда он стоял над ней, обеими руками держа меч и готовясь вонзить клинок в ее грудь. Тогда Винн бросилась к Магьер, заслонила ее своим телом, умоляя Чейна остановиться. И он послушался.

Магьер вскочила. Клинок ее взрезал горло Чейна, изнутри обжег его неживую плоть. Мир перед глазами залила тьма, и она несла с собой ужас.

А затем он очнулся в неглубокой могиле, под тяжестью двух трупов. У них было перерезано горло, и кровь текла на него, заливала его, насквозь пропитывала и одежду, и тело. Из глубины его сознания поднимались волны страха. И еще по-прежнему болело горло — так сильно, что сводило судорогой мышцы.

И тогда рядом с ним прозвучал голос Вельстила:

— Ты не спишь?

Вельстил вернул Чейна из небытия, но Чейн вернулся не таким, как был. Часть его — слишком большая часть — так и осталась лежать в той могиле. И он даже не мог вспомнить, как Винн оплакивала его.

Чейн протянул руку, потрогал пальцем одно из перьев, которые оставил Вельстил… и снова подумал, где же сейчас Винн и не грозит ли ей опасность.

* * *

Дармут вошел в зал совета, в двух шагах за ним следовал Фарис, а по бокам от Фариса шагали двое стражников Омасты. У Дармута было невпроворот срочных дел и подозреваемых, за которыми следовало наблюдать неусыпно, а теперь еще Эмель выпросил у него аудиенцию для какого-то чужеземца. Барон был последним из доверенных министров Дармута и вдобавок редко о чем-то просил. Отмахнуться от его просьбы было бы чересчур грубо, вдобавок тут как-то была замешана Хеди. Одного этого было достаточно, чтобы Дармут согласился на аудиенцию.

В зале горели настенные факелы, и на длинном столе коптили толстые сальные свечи. На дальней стене висели два тяжелых гобелена; на одном был изображен фамильный герб Дармута, на другом — одинокий безликий всадник на черном фоне, поднявший коня на дыбы. Дармут был равнодушен к искусству, но этот всадник ему чем-то нравился.

Эмель ждал его, а рядом с ним стоял бледный человек в черной вязаной шапочке. Дармут скрестил на груди толстые руки и оглядел незнакомца с головы до ног.

— Прошу дозволения представить виконта Андрашо, — официальным тоном проговорил Эмель.

Дармут не протянул руки, даже не кивнул. Андрашо был с виду лет сорока с небольшим, среднего роста и сложения. Глаза у него были странные, почти бесцветные, как кусочки кварца, на переносице виднелась небольшая выпуклость. Он был закутан в длинный, до коленей плащ, но это Дармута не беспокоило: стражники Омасты наверняка обыскали этого человека и изъяли все оружие.

— Зачем вы здесь? — напрямую спросил Дармут.