Чужая кровь - Василий Горъ Страница 50

– Сдери с меня этот чертов автомед! – прошептала я, умирая от желания, – руки моего благоверного уже добрались до моей груди, и мне вдруг напрочь расхотелось думать. Однако гадский Глаз, видимо, оголодавший не меньше меня, взял и проигнорировал мою просьбу!

– Але, гараж! Ты че, оглох? Автомед сними, говорю! – рявкнула я ему в ухо. И тут же получила удар по голове, чуть не отправивший меня в нокаут!

– Охренел? – стряхнув с себя охамевшего до предела мужа, я с трудом разлепила глаза и… онемела: рядом с кроватью, запутавшись в своем шмотье, сидел и кривил рожу никакой не Вовка Щепкин, а какой-то совершенно незнакомый мне мужик чуть помельче Угги!

– Ты кто? – удивленно поинтересовалась я, непослушными руками запахивая на груди обрывки исподней рубашки. – И что тебе тут надо?

– Молчать!!! – привстав, мужичок потянулся растопыренными пальцами к моему горлу, и тут я поняла – что-то не так: меня только что попытались изнасиловать! Как самую последнюю дуру!

Несмотря на то, что мое сознание никак не хотело настраиваться на боевой лад, а уход в джуше просто не получился, я кое-как перехватила его пальцы и отвела их в сторону от шеи.

– Слышь, дядя, я ща приду в себя и тебя расстрою… – пробормотала я, пытаясь приподняться над кроватью.

Как ни странно, моя фраза его не остановила. Даже наоборот: освободившись от мешающей ему одежды, он довольно резво оказался на ногах и через мгновение больно наступил коленом на внутреннюю часть моего левого бедра. Я взвыла. Боль в ноге, конечно, чувствовалась, но рвать свои голосовые связки из-за такой ерунды я как-то не привыкла. А вот жжение в пояснице стало таким острым, что я прокусила себе губу…

Мужичок, решив, что это он такой крутой, навалился на меня всем своим немаленьким тельцем и принялся стягивать с меня трусики.

«М-да, приплыли… при живом-то муже!» – подумала я, и вдруг сообразила, что начинаю чувствовать свои онемевшие руки! И уже могу удерживать глаза открытыми!

– Давай-ка, айболитик, лечи меня, лечи… – пробормотала я и попробовала скользнуть в джуше. Сознание мигнуло, и… чуть не отключилось – видимо, организм был еще не готов. А поторопиться, в общем, стоило: ночной гость уверенно ломал мое сопротивление!

– Ну все, ты меня достал… – процедила я, почувствовав удар по лицу: мужчинка решил ускорить процесс, и несколько раз здорово врезал кулаком куда попало…

Однако вывернуться из-под него снова мне уже не удалось – готовый к моему сопротивлению, он пресекал любые попытки шевельнуться предельно грубо, ничуть не заботясь об экстерьере своей новой возлюбленной.

– Ольгерд! – прохрипела я. Несколько поздновато: локоть «гостя», упершийся в мое горло, не давал даже дышать…

– Эйссен! Ну и куда ты торопишься? – донеслось до меня через мгновение. – Рано еще! Трудно подождать до рассвета?

– Отвали! – прорычал хрипящий от возбуждения «любовник». – Вот ты и придешь на рассвете… Когда мне надоест…

Острая вспышка боли в спине наложилась на приступ дикого, все поглощающего бешенства, и я вдруг поняла, что могу нормально двигаться. И… как бы выразился Вовка, отпустила ручник: моя правая рука, соскользнув с бицепса насильника, дотянулась до ножа, ждавшего своего времени в сапоге, вместе с ногой как раз подтянутом «любовником» почти к моему лицу…

Дикий вопль попытавшегося вырваться из моих «объятий» мужчины обязаны были услышать даже в Аниоре – двигающаяся на пределе доступного мне ускорения рука нанесла ему уколов пятнадцать. Если не больше. Разворотив левую почку, селезенку, пробив легкое и для полного счастья разворотив еще и бедренную артерию.

После такого выступления выбраться из-под его тела мне удалось без особого труда. Но… особой радости мне это не принесло: дверь в келью, еще мгновение назад закрывавшая выход в коридор, рывком вылетела наружу, впуская в комнатку еще одно, не менее колоритное тело. Только, в отличие от первого, вооруженное двумя мечами и готовое ко всему.

Удерживаться в джуше оказалось безумно тяжело – сознание то и дело пыталось выскользнуть в нормальный темп жизни, и, для того, чтобы удерживаться в состоянии, позволяющем отбиться от Одержимого, мне пришлось здорово попотеть…

Бой ожидался безумно сложным. Тактически: в узенькой, низкой клетушке было крайне мало места для маневра. Малейшая ошибка могла мне дорого обойтись. И я, «забыв» про мечи на тумбочке, рванула в ближний бой. Противник, решив, что я пытаюсь вырваться в коридор, сделал шаг вперед. И потерял драгоценное время: через мгновение выпускать из рук мечи стало уже поздно…

…Учили их на славу: отработанные до автоматизма увороты, скручивания корпуса и блоки всем, чем угодно, заставили меня проявить всю гнусность натуры: поняв, что дотянуться до жизненно важных органов я могу не успеть, я принялась кромсать его конечности. Рассекая все, до чего дотягивался мой нож. Естественно, не забывая и о других доступных частях его тела: левая рука и ноги жили своей жизнью, попеременно пробивая противника в любое открывающееся в процессе движения место…

К моменту, когда левая кисть с перехваченными сухожилиями перестала удерживать меч, Одержимый еще трепыхался – спокойный, как удав, он пытался работать на опережение, и пару раз чуть в этом не преуспел.

– Ах ты, скотина… – комментируя очередную его опасную атаку, я наконец смогла «улечься» на его вытянутую в колющем выпаде руку и чиркнула лезвием ножа по его правому глазу.

Еще один короткий тычок, и мужчина, «улыбаясь» перехваченным от уха до уха горлом, в первый раз потерял равновесие. Мгновенный разрыв дистанции, и мой нож рассек на его локтевую артерию. И снова метнулся вперед…