Сон разума - Андрей Ливадный Страница 50

Прожектора начали активнее обшаривать тьму, и наконец три бледно-голубых луча скрестились на тесном проходе, устье которого заполняли собой обломки от рухнувших в незапамятные времена ворот. На краю оползня истекала ленивым кисловатым дымком полуметровая коническая воронка. От пса, который напоролся на растяжку, остались лишь клочья шерсти, тлеющие и смердящие на ветру, две другие собаки, по-прежнему поскуливая, разбежались в разные стороны, лишь четвертый пес, не задетый осколками, застыл перед оползнем словно статуя.

Секунду или две он стоял в перекрестье прожекторных лучей, а потом, услышав раздавшуюся из тьмы гортанную команду, резко прыгнул вперед, одним движением покрыв метров шесть, не меньше.

Андрей напряженно отсчитывал секунды, которые текли в такт глухим ударам его сердца, но напрасно он ждал очередного взрыва – пес благополучно миновал оползень и теперь наверняка несся по изгибающемуся серпантину, устремившись вдоль путеводной нити запаха – к каменному лестничному маршу, который вел на верхнюю площадку бастиона.

Мысленно оценив ситуацию, Кречетов отложил автомат, взяв в руки трофейный клинок, который он забрал у убитого офицера храмовников.

– Следи за ними… – шепнул он Ромелю, направляясь к арочному входу на площадку.

Странные вещи творились в эти минуты с лейтенантом военно-космических сил Конфедерации солнц. Его зрение будто раздваивалось: на реальное видение предметов накладывалось еще одно, смутное, но правдоподобное. Застыв у невысокой арки, он напряженно вглядывался в черноту, окутывающую ступени лестничного марша, а видел размазанный, чуть светящийся контур пса, который в этот момент, не замедляя скорости своего стремительного бега, преодолевал крутой поворот изгибающейся дороги. Андрею показалось, что он не только видит эту непонятную разуму ауру, окружающую животное, но и слышит, как когти пса заскрежетали о камень, когда его занесло на крутом повороте.

…Через минуту он реально увидел его.

Смутная тень метнулась вверх по лестничному маршу, по запаху безошибочно определив затаившегося человека, – пасть пса была открыта, из его горла вырвался короткий рык, который вряд ли был слышен внизу, а Андрей, глядя на вытянувшееся в яростном прыжке животное, даже не шелохнулся.

Жуткая, натасканная на убийство тварь обладала огромной силой, которую удваивала ярость, рожденная ощущением близости жертвы, но даже этого не хватило, чтобы одним прыжком преодолеть двенадцать крутых каменных ступеней, и пес приземлился на девятой, ударившись брюхом о каменный выступ. Из его пасти вместе со зловонным дыханием вырвался хрип, лапы вновь пружинисто заработали, когти отчетливо проскрежетали по камню, наверняка оставляя на нем царапины, и он еще раз прыгнул, теперь уже безошибочно целя в горло человеку.

Андрей ждал его, широко расставив ноги. Сероголубоватый клинок он держал обеими руками, опустив лезвие к земле. Он отчетливо видел, как взвилась вверх черная тень, и в тот же миг машинальным движением резко отклонил назад голову и грудь – это был обычный прием рукопашного боя, рассчитанный на то, что противник, уже распластавшийся в прыжке, не мог изменить направление атаки… и действительно – когти адской твари лишь слегка задели плечо Кречетова, а клыки отчетливо лязгнули, схватив пустоту, и в этот миг Андрей резко взмахнул клинком снизу вверх, вложив в бесхитростный удар всю свою силу.

Сталь мягко вошла в плоть, наискось разрубая живот взвившегося в прыжке пса, пока лезвие не встретило позвоночник, но сила удара была такова, что мутный от крови клинок перерубил препятствие и вышел наружу, внезапно освободившись от нагрузки.

От смены динамических напряжений Андрей, не имевший богатого опыта фехтования, едва устоял на ногах, – ему показалось, что лезвие рвануло вверх, стремясь вырваться из пальцев и уйти в черные небеса, а тело пса, разрубленное пополам, влажно шлепнуло о камень, два обрубка плоти, бывшие секунду назад смертельно опасной тварью, раскатились в стороны, пачкая плиты укрепления обильно хлещущей кровью…

Для Кречетова, который привык к совершенно иным методам ведения боя, эта короткая схватка казалась черным наваждением – он стоял, до боли в ладонях сжимая рукоять клинка, а повсюду вокруг него была кровь – она капала с рук, ощущалась на лице и шее, с тихим свистящим бульканьем била множеством фонтанчиков из перерубленных артерий бездыханного тела собаки…

– Достойный удар… – раздался тихий, сипящий голос Ромеля. – Поторопись, они движутся к баррикаде.

От этих тихих слов разом схлынуло напряжение. Андрей снова слышал, видел, обонял, тишина заполнилась отчетливым лязгом гусениц планетарной машины, чьи-то трудно различимые голоса донеслись снизу, от основания двух башен-близнецов, и Андрей, аккуратно поставив окровавленный клинок у зубчатой стены, вернулся к наблюдательному пункту, где оставил автомат и заранее разложенные боекомплекты.

Карлик вовремя предупредил его. Две БПМ по-прежнему стояли в двухстах с лишним метрах от бастионов, освещая прожекторными лучами узкий проход между ними, а третья, в сопровождении цепи пеших воинов, двигалась к подножию башен. Луч ее осветительного устройства, будто липкий бледно-голубой язык, облизывал закругляющуюся кладку стен, скользил по венцам, заставляя каменные зубья отбрасывать резкие удлиненные тени, – храмовники искали невидимого врага, присутствие которого уже ощутили, потеряв четырех псов.

Кречетов не зря рискнул взяться за непривычный для себя вид оружия – смерть последнего животного не выдала его позиции, и находящиеся внизу воины по-прежнему не ведали, где именно затаился их враг.

Головная БПМ остановилась, не доезжая метров пятидесяти до теснины, из которой выползал бурый уклон оползня.

Несколько гортанных выкриков, в которых слух Андрея не смог различить смысловой нагрузки, раздались почти одновременно, как только прожектор осветил обращенный к наступающим скат каменной осыпи. Очевидно, наступавшие разглядели тонкие, предательски сверкнувшие проволочки неразорвавшихся растяжек – цепь воинов мгновенно подалась назад, и Андрей понял, что они не станут утруждать себя ручным разминированием прохода. Покатая башня БПМ с визгом повернулась, и установленное на ней спаренное автоматическое орудие вдруг выплюнуло длинную очередь снарядов, покрывших разрывами все пространство меж закругляющихся стен бастионов.

Грамотно… – не без досады подумал Андрей, оценив действия противника. Он понимал, что настоящее противостояние еще не начиналось, а он уже лишился части своих преимуществ. Рискнув поднять голову, он выглянул за зубчатую стену и убедился, что оставленные им гранаты обезврежены, а вот заминированный завал – нет.

И то дело… – подумал он, подаваясь назад.

Наступила короткая пауза, все стихло вокруг – очевидно, храмовники совещались, решая, как действовать дальше. Если бы не две планетарные машины, которые по-прежнему страховали их действия со стороны плато, Андрей бы уже открыл огонь по хорошо различимым фигурам, но тогда автоматические пушки мгновенно покроют его своим огнем – в этом не стоило даже и сомневаться.