Легенды Зоны. Запасной путь - Ежи Тумановский Страница 50

– Смотрите и запоминайте, друзья мои, – снисходительно улыбнулся Топор.

Костя даже ощутил жгучую зависть: ведь ему нечего было и пытаться стать похожим на Топора, которого хоть сейчас можно было отправлять на съемку для глянцевого мужского журнала.

Внезапно лицо сталкера исказилось, и на смену слащавой улыбке пришла злобная гримаса:

– Тщательно запоминайте, убогие! Тот, кто одевается в Зоне как попугай – считай, дипломированный покойник!

Он сорвал с себя красивую бандану и бросил ее на пол. И даже демонстративно наступил на нее ногой.

– Тот, кто рассчитывает только на приборы и суперское оружие – тоже покойник. И не смотрите, что он покамест дышит и разговаривает. Это временное явление.

Топор снял с себя автомат и гранатомет, сложил на лавку приборы и стащил разгрузочный жилет. Отстегнул пояс с красивой кобурой.

– Мы пойдем в группе, поэтому вам я разрешу некоторые вольности. Но три человека, что будут вас вести – это я, Константин и Михаил, – будут снаряжаться только так, как я скажу.

Он снял с себя красивый камуфляж, под которым обнаружилась грязная куртка. Видимо, Топор просто натянул новую одежду поверх испачканной. Под скамейкой у него оказался припасен явно видавший виды автомат со складным прикладом, ремень которого был пристегнут петлей только к прикладу. Вместо красивого ножа в руках Топора сверкнуло остро заточенное лезвие, странным образом похожее на большое изуродованное сверло. В большом кармане на животе что-то позвякивало и пересыпалось.

Разительная перемена, произошедшая с Топором, шокировала отряд не меньше, чем его блистательное появление.

– Теперь, – сказал он, – я выгляжу больше похожим на какого-то нищеброда. И мои шансы уцелеть стали существенно выше. По Зоне надо идти тихо и незаметно. Надо стать бесшумной крысой, крадущейся вдоль плинтуса. Любая яркая вещь – это смерть. Любой громкий звук – это большой шаг к смерти. Любой предмет, на который вы надеетесь больше, чем на свои глаза и уши, – это тоже наверняка смерть.

– Может хватит? – спросила Марина. – С тех пор как вы сняли свой костюмчик, мы от вас только и слышим «смерть-смерть-смерть». Не страшно уже даже. Смерть – значит смерть.

– Если видите незнакомый предмет, – не обращая внимания на Марину, возвысил голос Топор, – отвернитесь и пройдите мимо. Если увидели что-то интересное и классное – не обращайте внимания. Если происходит что-то непонятное – остановитесь и прислушайтесь к себе. В каждом из вас есть куда более чуткие датчики, чем все магнитометры, гравиметры, пирометры и радиометры вместе взятые.

Костя слушал Топора и мысленно соглашался с каждым его словом, удивляясь даже, что еще несколько минут назад с восторгом разглядывал красивую экипировку. Все, что он раньше слышал о Зоне, прекрасно согласовалось и с необычной тренировкой по преодолению аномального поля, и с нарочито яркой демонстрацией того, как не надо одеваться при путешествии по столь опасному месту.

– Единственное, что я разрешу взять в любом количестве – это гранаты и патроны, – сказал Топор, заметно сбавляя тон и выводя тем самым Костю из состояния задумчивости. – Боеприпасы, это то, что можно брать даже в большем количестве, чем вы готовы нести. Выбросить никогда не поздно, но, боюсь, что выбрасывать не придется. И так уйдет. Очень быстро.

– Возьмем с большом запасом, – уверенно сказал Миха.

– А сейчас, – сказал Топор, – даю десять минут тем, кто еще не переоделся или не переобулся.

Костя сразу посмотрел на ноги Наташки, до сих пор обутые в туфельки, так странно контрастирующие с камуфляжным костюмом.

– Да, верно, – сказал Топор, оценив его взгляд. – Кроссовки или «берцы» с портянками. Можно сапоги. Все остальное – смерть ногам, а значит и хозяину этих ног, каким бы прекрасным он ни был.

Насмешка в голосе Топора заставила Костю покраснеть до корней волос.

– Мои кроссовки пойдут? – с вызовом спросила Марина, демонстрируя Топору ногу.

Вместо ответа Топор резко присел и схватил Марину за лодыжку. Репортерша испуганно вскрикнула и схватилась за плечо сталкера. Подергав за шнурки и проведя пальцем по швам, Топор отпустил ногу Марины, поднялся и сказал:

– Пойдут. Годная китайская подделка.

– Немецкая фирма2! – тут же поправила его Марина.

– Голимый Китай, – сказал Топор. – Но сшито хорошо. На пару дней хватит, а больше, очень надеюсь, и не понадобится.

Перед выходом своего небольшого отряда Топор устроил еще одно построение, уже перед тепловозом, и снова принялся осматривать снаряжение каждого. Одежда, обувь, рюкзак, оружие – ничто не ускользало от его внимания. Обнаружив, что у Наташки нет на поясе ножа, он принялся громко ругаться, а на Костю, попытавшегося защитить девушку, немедленно наорал так, словно парень лично был виновен во всех бедах экспедиции последних дней.

– Безмозглый кретин! – орал Топор, моментально став снова похожим на прежнего Романа Андреевича. – Ты так ни черта и не понял, куда мы идем и что нас там ждет! И дура эта ни хрена не поняла! Тупые малолетки! Это же Зона, бараны вы безмозглые! Зона, а не парк развлечений со страшилками! Один шаг в сторону – и все, хана! Каждая мелочь важна, как глоток воздуха!

Он бы орал, наверное, еще долго, если бы один из сотрудников Ломакина не притащил нож в ножнах и не сунул его за пояс Наталье. Напуганный неожиданной реакцией Топора, красный, как вареный рак, Костя судорожными движениями помог девушке повесить оружие на пояс.

– Ну, а теперь на меня поори, – с вызовом сказала Топору стоящая рядом с Костей Марина. – Это так заряжает.

– Да вот еще, на каждую отмычку здоровье тратить, – грубо ответил ей Топор, тем не менее тщательно осматривая все ее нехитрое снаряжение.

В отличие от Наташки, Марина не боялась оружия, и пистолет в набедренной кобуре, на взгляд Кости, ей очень даже шел.

– Не поняла, – нахмурилась Марина. – Отмычка – это какое-то новое оскорбление?

– Это очень старое оскорбление, – хмыкнул Топор, – но я забыл, что не для всех понятное. Интересно, ты из пистолета хотя бы раз выстрелить сможешь? Кобура очень красивая, но сделанная каким-то недоумком. Застежку вот эту срежь на фиг. Пистолет надо извлекать одним движением, а то пока вытащишь, тебе уже половину головы отгрызут.

– Оптимист, – огрызнулась Марина. – Я вообще-то как курьер иду. А стрелять – это ваша, мужская забота.

– Ого, – насмешливо сказал Топор. – Не успело запахнуть жареным, а феминизм внезапно перестал валиться изо всех дыр.

– Мужлан, – отвращением сказала Марина, вытягивая из ножен узкую финку, которую ей лично подобрал среди запасов профессор Ломакин.

– Еще какой, – хмыкнул Топор, но одобрительно кивнул, когда срезанная застежка от кобуры полетела на землю.

Затем из вагона вышел Ломакин. В руках он нес пучок полосок ткани и небольшую стопку бумажных листов.