Сталкеры поневоле. Мышеловка - Виктор Глумов Страница 50

Зная, чем это чревато, Игнат не пользовался линзами. Для выхода в вирт у него были старинные очки дополненной реальности. Ныне покойный Можайский постарался, чтобы Артюхова было очень сложно взломать.

Прежде чем уйти в вирт, Артюхов смотрел в белый потолок и медленно считал до ста, физически чувствуя секунды, вытекающие из его дырявой жизни…

* * *

Вспышка и прыжок в черноту.

Застонав, Игнат открыл глаза, пошевелил руками – сталь наручников впилась в натертые веревкой запястья. Последние дни в Зоне вспоминались смутно: кудрявые девчонки, беременная Сара, сошедшие с ума черные, стиратель, плен… Неужели не получилось освободиться? Вроде бы все хорошо шло.

Он осмотрелся: вокруг темно, под низким потолком переплелись трубы, из-за них льется анемичный утренний свет. Доносятся топот, крики, перебранка.

Если бы его подключили к стирателю, он вытеснил бы Фрайба и взял бы под контроль завод, на что изначально и рассчитывал. Черные должны были найти его, поймать, привести сюда, подключить к креслу, и его миссия была бы выполненной. Но почему же?..

Ответ пришел сам собой: не черные взяли его в плен – над ним навис незнакомый сталкер: длинные спутанные волосы, татуировка на правой скуле и щеке. Недобрая такая татуха – оскалившийся мутант. Где-то он видел такого раньше… Не мутант – химера.

Пленитель моргнул, сунул в рот сигарету, щелкнул «зиппой», затянулся и выдохнул в сторону.

– Итак, Игнат Артюхов… Только не надо говорить, что это не ты, хорошо?

Артюхов открыл рот, чтобы ответить утвердительно, да так и замер, хватая воздух, точно вынутая из воды рыбина. Он будто состоял из двух людей: Игнат Артюхов ворчливо соглашался с пленителем, Игарт упирался руками и ногами. Приживленная личность, которая должна была распасться на четвертые сутки, пустила корни и отказалась отмирать. Два совершенно разных сознания захлебывались негодованием: Артюхов – что чувствует раскаянье, страх, угрызения совести, Игарт – что он должен уступить тело черствому сухарю, эмоциональному обрубку.

– Кто ты? – наконец прохрипел он, просто чтобы не сойти с ума.

– Частный детектив Игорь Коваль. Вряд ли мое имя тебе что-то скажет. Так ведь? Вижу, что так, – его глаза полыхнули ненавистью, и он продолжил: – Из-за вас, козлов, я вляпался в это дерьмо и жду, что хоть ты мне объяснишь, что тут происходит.

– Так ты… Оттуда?

Для Артюхова ответ был очевиден, Игарт не верил своим глазам и ушам.

Мужик выругался.

– Да, блин, оттуда. Моя жена превратилась в зомби, мир сошел с ума. Я пообещал Фрайбу доставить тебя…

Теперь Игнат выругался – долго и витиевато, перевернулся на спину, сел рывком. Ненадолго он вытеснил Игарта на задворки сознания.

– Черт… Ты уже сказал ему?

– Что сказал? – и без того зверскую рожу детектива перекосило.

– Что нашел меня.

– Да, – солгал татуированный. – И перед тем, как… хочу услышать твою версию.

Вот это номер! Игнат зло и отчаянно рассмеялся и сказал:

– Тебе это не поможет. Ничего уже не поможет. Ты труп… Ты с его помощью вошел в вирт? Скорее всего да. Значит, у тебя линзы…

– Нет никаких линз, – мотнул головой пленитель.

– Да? Он поставил их без твоего ведома, чтобы перестраховаться. Ты можешь отсюда контролировать свое тело? Нет. Оно теперь принадлежит Фрайбу.

– Это я уже понял. Но вы вроде бы друзья-союзники… Замолвишь за меня слово? Нет?

Игнат вдохнул-выдохнул. Нужно склонить наемника на свою сторону во что бы то ни стало. Остается надеяться, что у него есть мозг. Наверняка Фрайб наплел ему сказок, трепаться и убеждать он мастер. Знать бы еще, что конкретно он рассказал. Надо попытаться это выведать. Судя по тому, что говорил Коваль, Фрайб решил врать по минимуму, чтобы не проколоться, и его не заподозрили раньше времени. Ясно одно: как только он узнает, что детектив свое отработал, он его взломает через линзы.

– Доверчивый идиот! Главный говнюк – Фрайб, это он управляет черными и отправляет своих рабов в реал. Он поработил твою жену, чтобы загнать тебя в угол. Я у него костью в горле. Он еще не приказал меня ликвидировать? Вижу, что нет, и под дурачка ты зря косишь. Когда выполнишь свою функцию, ты превратишься в марионетку, как все остальные.

Лицо Коваля оставалось непроницаемым, он провел рукой по волосам и потупился. Артюхов хотел скорее избавиться от помехи, Игарт же от души жалел детектива, он сейчас переживал то же, что нанизанная на крючок рыба: вроде бы, еще живая, трепыхается, но ничего поделать не может.

– Подожди-ка, Игнат, – прохрипел Коваль. – Давай по порядку. Допустим, главный злодей – Фрайб. Ты зачем сюда пришел? И лучше лапшу на уши не вешай, я наелся полуфабрикатов. Дома целый амбар лапши.

Игнат закрыл глаза. Все зависит от этого человека, значит, надо приложить максимум усилий, чтобы убедить его.

– Ты уже понял, что «Мыс доброй надежды» – ворота в вирт. Мы с Фрайбом разработали виртуальность, по сути, мы – боги этого мира. Но я недооценил Фрайба. Мне самому некогда следить за виртом, и я упустил из виду, что Фрайб затеял свою игру – начал порабощать жителей этого мира. Они – часть него, только обладающая нужными способностями. Через линзы, разработанные нашей же компанией, он взламывает людей в реале и подсаживает им сознания головорезов, которые по сути – он сам. Понятно?

– Ага, ясно. Только не надо втирать, что ты ничего не знал, и весь в белом. Именно для незаметного захвата власти вы все и затеяли. Это Фрайб ничего не знал, а потом догадался и переиграл тебя, – заключил Коваль.

Артюхов ощутил поднимающуюся волну раздражения. У детектива уже сформировалось свое представление о случившемся. Самое мерзкое – оно было правильным, и смотрел он на Игната с пренебрежением, как на гнилой помидор. Артюхов терпеть не мог чувство беспомощности, но сейчас был лохом. Забытое мерзейшее ощущение. Кто бы знал, что его гениальный план обернется такой задницей! Обидно.

Только фортуна улыбнулась, обозначились радужные перспективы, и тут чертом из табакерки выпрыгнул Фрайб! И ведь как долго дурачком прикидывался, опытного человека за нос водил. И так тошно, да еще и Коваль на нервы действует. В реале бы уже приказал телохранам его отмудохать, здесь же приходится терпеть.

– Ты понял, что теряешь вирт, – продолжил Коваль сыпать соль на рану. – Фрайб обложил тебя в реале с помощью… как бы их назвать… подселенцев, вот ты и слился сюда, чтобы спасти свою шкуру, подорвав основы мироздания… Все логично, кроме одного события: Фрайб отправил меня, чтобы я помог тебе уничтожить лакокрасочный завод. Зачем? Это ведь его завод, его черные. С чего Фрайбу уничтожать свою локацию? Сочинишь убедительную версию – я твой.

Время утекало водой сквозь пальцы, терпение – тоже. Игнат еле сдержался, чтобы не наорать на детектива, успокоил себя тем, что очевидные для него факты – тайна даже для такого опытного бойца, как Коваль. Шрамы, замаскированные татуировкой, выправка, манера держаться выдавали в нем вояку. Нет, скорее опера по особо тяжким.