Склонный к Силе - Вадим Крабов Страница 50

Штурм Эолгула так и не состоялся. Князя добило известие о возвращении разума к его любимому сыну. И сделали это Великие Шаманы, что говорило об их благоволении к Пиренгулу. Это он ходил к ним, не побоялся. Правда, сын ничего не помнил с момента слома защиты памяти, превратился в семнадцатилетнего юнца с телом тридцатилетнего мужчины, но это даже к лучшему – воспитает.

Пиренгул «великодушно простил» все верные Асману кланы, племена и роды, принял их клятвы и присягнул сам «на верность всем народам Тира». С облегчением переговорил с Мерильгин. Неизвестно, «простила» она сестру и обоих Асманов или стремилась вырваться из захолустья, но согласилась выйти замуж за бывшего наследника. Хвала богам, точнее, странно неуступчивым старейшинам, обряд с местным вождем провести не успели. Но он тоже остался доволен, получил материальную компенсацию. А Асман-младший просто не посмел отказаться, он до сих пор приходил в себя от резкой смены возраста и текущих событий. Еще бы! Война, он, оказывается, в плену и сармат Пиренгул возвращает разум. Впору заново с ума сходить.

Таким образом, семья вождя сарматов обосновывается в Эолгуле, а расширенная семья бывшего князя отбывает в Эндогорию. Скорей всего, сыновья в конце концов начнут мутить воду, вождь, точнее, теперь уже князь Пиренгул это прекрасно понимал, но… сам заварил эту кашу, а Рус довел до кондиции. Теперь к нему, нынешнему князю, благоволят сами Великие Шаманы, негоже опускаться до «подлой» мести. Пока. Дальше время покажет.

Хорошая концовка романа о гражданской войне, любви и коварстве, но нас интересует Рус во всех его проявлениях.

Внешне Эолгул нисколько не изменился. Разве только в казармах поменялась гвардия, да народ не особо шастал по улицам. Привыкал к новой власти, к патрулям сарматов, которые еще ходили по чужому городу. Больше не за порядком следили (городская стража, отделенная от службы безопасности нового князя, осталась на своем месте), а изучали большой в их понимании город. И еще князь (дикарь дикарем!) со всем семейством разбил шатры в дворцовом парке. Рядом такой дворец-красавец, гордость княжества, а он… нет, кочевника не исправить. Простых обывателей, купцов, ремесленников, слуг, рабов и прочий несведущий люд это поражало, но знающие человечки понимали – дворец изучают и проверяют на предмет тайных ходов, секретов и прочих ловушек.

Как бы там ни было, но жизнь после тяжелого месяца потихоньку налаживалась. Открывались таверны, лавки, цирюльни и бани. Но первыми открылись ордены.

Рус, который снова поселился в «Закатном ветерке», и Гелиния, живущая в дворцовом парке, пошли на занятия. Строгий к нарушителям дисциплины тирендор с пониманием отнесся к их вынужденным прогулам, как, впрочем, и к прогулам всех учеников. По какой-то бюрократической ошибке школа Хранящих, в отличие от школ других орденов, работала во время гражданской заварушки. Наставники ходили на службу и сидели в пустых комнатах.

Гелиния из «простой» кочевницы превратилась в княжескую дочку, но, несмотря на это, ее не узнавали. Соученики поражались. Ранее надменная и неприступная, словно царица, она превратилась в радушную и покладистую «простую» архейку. Казалось, все должно быть наоборот, а поди ж ты! Или это от счастья за свое новое положение? Вон как глаза сияют. Ученики на перерывах спорили до хрипоты, и только одногруппницы княжеской дочери, Лаурин и Марселин, не участвовали в спорах. Они высказались однажды: «Да она в нашего Руса влюбилась!» Их высмеяли. После этого девушки смотрели на других с превосходством мудрецов над глупцами.

«Придурки, у нее на лице все написано, и на Руса постоянно поглядывает, когда он отворачивается…» – примерно так рассуждали две соученицы, ближе всех знающие Руса и Гелинию.

Так же думала бы и остальная молодежь, если бы история со спасением «несчастной невесты от ненавистного жениха» получила широкое распространение. Но Следящие сумели сохранить тайну.

«Узнала поближе нашего недоумка и убежала к отцу. Он оскорбился и пошел войной», – среди жителей Эолгула гуляла адаптированная к местным условиям перевернутая версия гомеровской «Илиады». Народ хлебом не корми, чувства подавай. Кстати, местный бард, тот самый свидетель избиения «глинотов», уже написал соответствующую поэму.

Тирендор Отиг относился к знающим людям. Правда, знающим далеко не все факты, но тем не менее Русу пришлось отбиваться от скользких вопросов.

– Во-первых, откуда ты узнал структуру Звездной тропы? Во-вторых, как преодолел антимагические браслеты?

– Мне повезло, господин магистр. – Рус начал отвечать со второго вопроса. – Кандалы не работали. Структуру давно не обновляли, у них редко маги сидели. Повели на допрос зачем-то во дворец, а в переходе не оказалось блокировки Звездных троп. Успел создать «тропу», – помолчал, ожидая вопросов, не дождался (Отиг слушал терпеливо) и продолжил: – Структуру вычитал в библиотеке, координаты виллы знал. Кстати, мой друг Текущий научил снимать их самостоятельно.

Повисла долгая пауза.

– То есть ты, – медленно произнес магистр, – ученик первого года обучения, который перед поступлением в школу думал, что наш мир плоский, самостоятельно разобрался в сложной структуре?

Рус невозмутимо пожал плечами.

– Ну-ка, создай Звездную тропу, – подозрительно прищурившись, приказал тирендор.

Хвала богам, Отиг, занятый организационными вопросами, вызвал ученика через два дня после начала обучения. У Руса появилось время заглянуть в библиотеку. Нашел в свитках Звездную тропу Хранящих и за ночь освоил. Студенты перед экзаменом еще и не на такое способны. А если серьезно, то просто очень понадобилось, и, увидев относительную простоту по сравнению с собственной «зыбучей ямой», поверил в легкость создания.

– И чего в ней сложного, а, Воронок? – обратился он к верному скакуну. Воронок фыркнул: мол, посмотри на себя. – Ну устал, подумаешь! – не согласился вспотевший, но довольный хозяин.

В предрассветном сумраке белый, поблескивающий всеми цветами радуги вход в «тропу» смотрелся особенно красиво.

– Ты скачи к вилле, а я дойду до нее по «тропе». Не скучай, – после этих слов вошел в белый круг и ступил на самую обычную дорожку, сотканную из миллионов ярких точек, кои громко именовали звездами.

И сейчас в кабинете тирендора Рус демонстративно вошел в легкий транс, и через десять ударов сердца перед ним повис блестящий круг.

– В переходе я специально замешкался, будто сандалий развязался, чтобы успеть. Там короткий участок без блокировки. Повалил охрану и ушел, – пояснил Рус, глядя на удивленного Отига. – Кстати, а почему на территории ордена нет блокировки? – спросил, чтобы отвлечь внимание магистра от собственной персоны.

Не получилось, Отиг проигнорировал вопрос:

– А где выходит «тропа»?

– Возле моей виллы. Если желаешь, можно пройти.

– Не стоит, примерно столько Силы ты и потратил. Сливай структуру.

Отиг откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза.