Таня Гроттер и Исчезающий Этаж - Дмитрий Емец Страница 50

– Зачем же прятать? Вот они! –Сарданапал показал на стоявших полукругом ребят.

Маленькие глазки главного бабая на мигзадумчиво остановились на Семь-Пень-Дыре и совсем уже без интереса скользнулипо остальным. Таня со стыдом ощутила, что их даже не приняли всерьез. Бабаисмотрели на них как на пушечное мясо, из которого завтра сделают фарш.

Амат неторопливо снял с шеи кожаный шнурок, накотором висел прозрачный камень, похожий на большую каплю янтаря.

– Старина, давай спорить, что мой командапобедить! Я ставить свой Амулет Истин! Он багроветь, когда при нем кто-тоговорить ложь! Если я проиграть, я отдать его тебе. Если же проиграть твойкоманда, ты отдать мне свой Перстень повелителя духов! – предложил он.

Таня почувствовала, что Сарданапал на миграстерялся. Его перстень был достоянием всего Тибидохса. Без него школаволшебства утратит значительную часть своей охранной магии. Однако отказатьсяот пари значило показать, что он не верит в собственную команду. Как же ребятасмогут играть после этого?

– Идет, – кивнул академик. –Мой перстень против Амулета Истины.

Бабай надулся от удовольствия. Можно былоподумать, что магический перстень уже у него на пальце.

– Завтра мы будем расколошматить вас в пуки прах! – убежденно воскликнул он.

Несмотря на серьезность положения, усыСарданапала насмешливо запрыгали.

– То-то и оно, что в пук! – заметилон.

Больше никаких прогнозов, касавшихсязавтрашнего матча, глава Тибидохса не делал.

* * *

Амат не обманул. Когда на другое утро главныйсудья состязания персидский маг Тиштря готовился дать свисток к началу ивыпустить в небо две сигнальные искры, на огромном стадионе не было ни одногосвободного места.

Первые болельщики начали прибывать еще свечера и прибывали потом всю ночь и все утро. Некоторые, не рассчитав,пролетели мимо острова, и богатырям Усыне, Дубыне и Горыне пришлось срочновыуживать их из океана. Усыня даже промочил при этом носки и очень огорчился.Носки были подарены Усыне самим царем Горохом семьсот лет назад.Братец-вышибала так трепетно относился к царскому подарку, что никогда его нестирал. Ночью он трепетно ставил носки у подушки и клал рядом свою богатырскуюпалицу.

Теперь Усыня, Горыня и Дубыня сидели в проходеи, сложив ладони козырьком, чтобы не ослепнуть от солнца, всматривались в небо.Богатыри не прочь были перебраться и на трибуны, согнав или даже придавив частьболельщиков, но опасались Медузии, изредка сурово грозившей им пальцем.

Поклеп Поклепыч, до матча пытавшийся личнопроверить у всех билеты и изобличить подделки, едва не сошел с ума, сталкусаться и был унесен в магпункт. На посту его сменили два циклопа. Сперва онирьяно принялись проверять билеты, толкаться и хамить, но вскоре не устояли ипроворовались, принимая у безбилетников яркие пуговицы, иностранные монетки ибутылки с наливкой. В результате зрителей набилось раза в полтора больше, чемвмещал стадион. Многим пришлось стоять, а некоторым даже повиснуть в воздухе.То и дело вспыхивали драки.

Порядок не восстановился, даже когда вернулсяПоклеп, убежавший из магпункта. Как выяснилось, рассудок у него был в порядке,просто завуча сгоряча сглазил какой-то восточный дэв, использовавший жуткоепятибуквенное проклятие.

Сборная команда Тибидохса собралась вокругСоловья О. Разбойника. Тренер по магическому пилотажу воспользовался этим дляпоследнего инструктажа.

– Всем собраться! – рявкнулон. – Я верю в вас! Не такие уж мы слабаки! Жикин, Лоткова, не отлетайтедалеко от Гоярына! Не позволяйте ему садиться на поле: бабаи обожают атаковатьсверху!.. Их нападение постарается вначале увлечь его за собой, а потом прижатьк полю и забросать мячами! Все ясно?

– Ясно, ясно, – подтвердил Жикин,запуская мотор на своей швабре.

Красавица Катя Лоткова предусмотрительноотодвинулась от Жоры, чтобы не попасть под его пропеллер. Она снова была втемных очках. Последние месяцы Лоткова носила их не снимая. Во всяком случае,Таня ни разу не видела ее без очков.

– Тузиков, будь увереннее в среднейлинии! Активнее участвуй в распасовке! – продолжал распоряжатьсятренер. – Семь-Пень-Дыр, осторожнее с их драконом! Не подлетай к немуснизу: помни про когти… Лучше со стороны крыла, там он не сможет махнутьхвостом… Шито-Крыто, побольше перемещений по полю! Никаких прямых атак! Путайбабаям карты! Гроттер…

Таня подняла на тренера глаза. Черный магвзволнованно хромал к ней, подволакивая несгибавшуюся в колене ногу. Егострашный, резкий как труба голос звучал непривычно мягко.

– Я… я надеюсь на тебя… Будь осторожна,девочка! Слишком не рискуй! Бабаи наверняка постараются сбить тебя сконтрабаса. Не трать сил на второстепенные мячи. Помни, твой мячобездвиживающий. В крайнем случае, перцовый и одурительный!.. Хорошо?

– Ладно, – кивнула Таня.

– Вопросы есть? Нет? Тогда все марш поинструментам!!! – снова взорвался Соловей.

Он повернулся и заковылял с поля на скамью,где, самодовольно поглаживая себя по животу, уже сидел тренер бабаев Амат.

– Эй, а мне будут инструкции? –спохватился Баб-Ягун, догоняя Соловья.

– Только одна. Не упади с пылесоса мне наголову! – буркнул тренер.

Баб-Ягун на мгновение обиженно замер, а потом,вновь преисполнившись самоуверенности, вернулся к команде.

– Ну, что он тебе сказал? – ехидноспросил Демьян Горьянов.

– А ты не слышал, глухарь? Он сказал:последи за Горьяновым, чтобы он не запросился к мамочке! – парировалБаб-Ягун.

– Что? Что ты вякнул?

Горьянов кинулся было на него с кулаками, нокапитан команды Идиотсюдов поймал его за шкирку и встряхнул.

– После матча, ясно тебе? А теперь марш кпылесосу и выкладывайся на полную катушку! Если Сарданапал потеряет из-за нассвой перстень, я просто со стыда сгорю! – сказал он.

Помахав рукой сидевшему на трибуне Ваньке,Таня села на контрабас и осторожно подкрутила колки.

– Ты уж постарайся, хорошо? Не ударь вгрязь лицом! – сказала Таня контрабасу.

Струны низко загудели.

Перед тем как оседлать пылесос, Баб-Ягунприколол к вороту маленький магический рупор. Сарданапал вновь доверил ему бытькомментатором – причем не простым комментатором, а играющим. Возможно, это былне самый правильный шаг, но лучше, чем Ягун, с этим все равно никто бы несправился, так что выбирать не приходилось.

* * *