Факты и реальность - Диана Ольховицкая Страница 50

Расхохотавшись, обнимаю милого за шею. Жоржик — молодец!

А Адриан… Какие вкусные у него губы! И меня почему-то совсем не смущает, что мы стоим внутри заброшенного склепа, по которому гуляют неупокоенные привидения.

И все-таки на свежем воздухе гораздо лучше! Выйдя с милым из портала, с удовольствием делаю глубокий вдох. Здесь тоже сыро после дождя, пахнет прелой травой, мхом и грибами. Но это же лес! Живой.

Тихонечко прошептав исцеляющее заклинание, ласковыми прикосновениями привожу волчат в чувство.

«Тетя волчица? — доверчиво смотрят черные бусинки глаз. — Ты все-таки пришла, как обещала?»

«Да, дорогие мои! — мысленно отвечаю, гладя шерстку пепельного цвета. — Сейчас все будет хорошо!»

Клацнув замочком, достаю из саквояжика приготовленные кусочки хлеба, пропитанные ритуальным зельем: «Поешьте, а я вам спою одну древнюю песню…» Мой голос вначале немного дрожит, но с каждой нотой, с каждой строчкой становится все увереннее и увереннее. Из небытия возникают легкие серебристые руны, усаживаясь на ладошку, будто стайка доверчивых мотыльков. Собрав таинственные письмена в ажурную вязь, набрасываю невесомую сеть на усердно жующих оборотней.

— Вот и все, милые мои! — произношу вслух беззаботно. — Бегите! Этот лес теперь ваш!

Рывок! Шелест опавшей листвы! Волчата в несколько прыжков скрываются в ближайших кустах.

— Даже спасибо не сказали, — говорит Адриан. И, переведя взгляд на меня: — Лика! — Взволнованно тормошит меня милый, стараясь заглянуть в глаза. — Лика, почему ты плачешь? Все хорошо: Жоржик волчат спас, ты вылечила… Нельзя же рыдать над ними, как над мертвыми!

— Т-т-так и есть! — захлебываюсь, размазывая по лицу слезы. — Я только что их убила.

— Ты дала им яд? — обескураженно шепчет милый. — Но тогда зачем… — И, прижав меня к себе, неожиданно добавляет: — Значит, на то были причины. Я поддерживаю любое твое решение.

— Да, я дала им яд. Но необычный.

Отодвинувшись от Адриана, смотрю в его глаза. А ведь и впрямь — он мне доверяет, поддерживает меня, соглашается со мной. Просто так, без объяснений. Интересно, смогла бы я…

— У детенышей волколаков, — говорю тихо, вытирая рукавом предательские слезы, — пока они не пролили первую кровь… У них есть выбор. Я действительно их убила. Точнее, я убила их человеческую натуру. Теперь им никогда не стать людьми.

Отойдя на несколько шагов, срываю с дерева яркий осенний лист. Надо же — произведение искусства! Золотистая серединка обрамлена канвой цвета молочного шоколада, а прожилки изумрудно-зеленые.

— Оборотни больше не смогут мыслить, как люди. Они стали обычными волками. Но знаешь… Я была в шкуре волчицы, гордого и сильного животного. Это невозможно передать — когда в теле легкость и мощь, а мир вокруг многомерен, многослоен, наполнен тысячами и тысячами запахов и звуков. Когда все просто: вот моя пара — одна на всю жизнь, вот стая, которой ты нужна, и целый лес… в котором волки — истинные хозяева. А два раза мне пришлось побывать оборотнем. И все, что помню, — дикая, неутолимая, разрывающая на части жажда крови. Поэтому если бы пришлось выбирать для себя, я поступила бы так же. Потому что я действительно уважаю волков.

— Непростое решение, но я с ним полностью согласен.

Я слышу искренность в голосе Адриана.

— А Франциск — сволочь! — вдруг заявляю я. — Когда в прошлый раз к тебе приезжала, случайно подслушала его мысли насчет воровства. Хотела сразу сказать, но забыла.

— Жаль, что не вспомнила. — Адриан собирает с земли разноцветные листья. — Но я сам виноват — недосмотрел. А ведь Франциск мне сразу подозрительным показался. Кроме того, в том тайном письме, из которого ты кулечек делала, упоминалось, что в нашем городишке есть сторонник опального королевского дома.

Милый, подойдя ко мне, вкладывает в ладошку рыжий букетик:

— Это тебе.

— И что твой подарок означает на языке…

— Листьев? — перебивает меня Адриан. — Не знаю, ведь его еще не придумали. Но, полагаю, все те же три слова.

— Какие?

— Я тебя люблю, — глядя в глаза, медленно произносит милый. И добавляет лукаво: — И сколько раз еще ты заставишь меня это сказать? А ведь я в ответ еще не…

— Адриан! — всплеснув руками, восклицаю я. — Что ты стоишь! Нужно скорее поймать Франциска!

— Хорошо, — улыбается милый, нежно притягивая меня к себе. — Сейчас… побежим… ловить…

Мир, качнувшись, уходит из-под ног. С трудом выпутавшись из объятий Адриана, восстанавливаю дыхание. Ну, гоблинский компот! Вот и пойми мужчин — то каменное изваяние изображал, а теперь на каждом шагу с поцелуями лезет! Хм… раньше, если честно, с ним было проще. Эх, опять я перестаралась.

— А о Франциске не думай, — неожиданно серьезно просит милый. — Я, конечно, приму меры, но что он? Пешка… А главная фигура где-то рядом.

— Да, — завороженно шепчу, мысленно увидев человека из сероэльфийских стишков. — Невысокий такой, коренастый, длинные черные волосы с проседью.

— Лика! — Адриан резко хватает меня за руки. — Откуда ты его знаешь?!

У-у-у! Синяки же будут! Осторожно высвободившись, поднимаю взгляд. Жуть! У Адриана в лице ни кровинки и глаза…

— Я не знаю… я его один раз видела… то есть не его… в общем…

Сделав глубокий вдох, подробно рассказываю про видение, вызванное кристаллом правды.

— И давно ты это знаешь? — выслушав меня, интересуется милый.

— Несколько дней, наверно, — наморщив лоб, прикидываю я. — А это что, важно? Просто Гретта попросила никому не говорить, пока она в совете магов справки не наведет.

— Да, Гретта любит тайны и разговоры, — неожиданно жестко заявляет Адриан, — тогда, когда нужно действовать. Впрочем… Возраст, ничего не попишешь. Спасибо, что рассказала, несмотря на запрет. А ведь это — ключ к разгадке. Вот и картинка сложилась, но времени у меня, боюсь, уже нет.

— И что ты понял? — удивленно смотрю на милого. — Это касается пророчества?

— Да, — отвечает Адриан, вновь притягивая меня к себе. — Но, главное, я теперь понимаю, что происходит в трех крепостях, которые фактически являются ключами к нашему королевству. И в моей тоже. — Милый ласково гладит мои волосы. — И поведение монарха мне ясно, и все, что творится при дворе. Но…

— Адриан, — отодвинувшись, с испугом заглядываю ему в глаза, — да объясни наконец! Я ничего не понимаю!

— Так это же просто… — как-то грустно улыбается милый. — Человеку из твоего видения сказали, что слово силы действует, если рядом стоит слово «смерть» — явно или подразумевается.

— И что с того? — Я заинтригована.

— В сероэльфийских стишках слово «смерть» присутствует явно, — терпеливо объясняет Адриан. — А у этих идиотских творений просто дикая популярность при дворе. Их читают, цитируют, используют в качестве эпиграфов… — Милый отводит глаза. — Слово силы — «безразличие»? Именно им и пропитана вся наша внутренняя и внешняя политика. Военный союз с Приморьем разорван, с Горным королевством переговоры завершились ничем. А внутри страны? Юг недоволен, север на грани восстания, народ стонет от непомерных податей и от беспредела королевских мытарей. А при дворе одно: балы, гуляния и необузданная роскошь.