Лейб-гвардии майор - Дмитрий Дашко Страница 50

На уроках истории и литературы мне много приходилось спорить о роли личности в истории. Я считаю, что один человек способен повернуть развитие страны в абсолютно другом направлении и никакие исторические законы не смогут ничего с этим поделать. Пусть первый толчок будет совсем маленьким, но приданного ускорения может хватить на преодоление любой орбиты и выход в открытый космос.

Кто еще способен повлиять на Анну? Попробую разложить имеющиеся карты в пасьянс.

За внешнюю политику России отвечает вице-канцлер Андрей Иванович Остерман. В данном случае он представляет партию «голубей», с самого начала выступал против войны, и только «ястребиный» пыл Миниха победил придворное влияние и дипломатические таланты Остермана. Но фельдмаршал сник, и вице-канцлер может расправить крылья. Тем более, что австрийцы, к которым Андрей Иванович испытывает большие симпатии, отнюдь не спешат с началом боевых действий. Похоже, им пока не до войны. Да и действует наша армия в тех краях, где австрийцы воевать не собирались. Их внимание сконцентрировано на Балканах. Что же, флаг вам в руки, господа цесарцы, оставьте вечный европейский пороховой погреб себе. Нам не жалко. Вот уж чего точно не надо России, так это не пойми с какой целью в отдаленном будущем выручать из беды разнообразных «братушек», от которых никакой пользы, кроме неприятностей.

Фаворит и любовник Бирон… Ему-то какая от войны выгода? Если побеждаем, тогда да, приятно, а если только зря теряем огромные средства и людей? Проигравших никто не любит. А сейчас, когда решается вопрос, станет ли Бирон герцогом Курляндии, тем более. Шансы на победу выглядят достаточно скромно. Если красочно обрисовать все плюсы и минусы, вряд ли он загорится желанием воевать дальше. Синица в руках намного предпочтительней шустрого журавля в небе.

Кого-то другого, способного навязать императрице свое мнение, я больше не вижу. Тогда да здравствует мир с Турцией, и желательно на наших условиях. Диктовать их позволят некоторые успехи русской армии, развивать которые пока рано.

Даже если Миниху удастся захватить Крым целиком, сумеем ли его удержать? Кругом степь, и лишь вдоль берега моря узенькая полоска пригодной для нормальной жизни земли. Боюсь, такой орешек нам не по зубам. Куда проще нарезать Крым небольшими ломтями. Отхватили чуток, закрепились, выстроили опорные пункты, города, наладили систему магазинов с провиантом, фуражом, оружием, обмундированием.

С подготовленных рубежей атаковать легче, чем преодолевать марш-бросками огромные расстояния по выжженной степи, где почти нет рек с пресной водой, а колодца отравлены неприятелем. И еще желательно иметь флотилию, способную плавать в неглубоком Азовском море. Дальнейшие планы можно строить только на основе глубокого взаимодействия армии и флота.

По-моему, вполне логично. Пусть Крым покорится не сразу, зато с меньшей кровью. На мой взгляд, это очень важно. Империя продолжит прирастать новыми землями обязательно, но брать их мы будем с умом, не диким нахрапом, а после тщательно продуманных комбинаций. Где-то умом, где-то хитростью, а где-то и силой, если понадобится, конечно. В идеале было бы, если бы в империю стали сами проситься. Вот только принимать следует не каждого.

Ничего не забыл? Ага, вспомнил: эпидемии. Они способны выкосить любую армию, даже хорошо обученную и прекрасно экипированную. Значит ли это, что мы не в состоянии бороться? Отнюдь. Под лежачий камень вода не течет, так что мы потрепыхаемся. Здесь главная ставка на медицину: прививки, лекарства. В конце концов, массово внедрить элементарные представления о санитарии и гигиене. Зачем плодить вшей под обсыпанными мукой париками, снимать мундиры с мертвецов и надевать на здоровых? Работы – поле непаханое.

Теперь вернусь к гранд-политик. Восток – дело тонкое, прав товарищ Сухов, ой как прав. Подходить надо деликатно и во всеоружии. С Европой куда понятней и проще. Даже сражаться, и то удовольствие. Понятно, что война в кружевах бывает только в кино, но, может, имеет смысл обратить взор на то, что плохо лежит в каких-то двух шагах от нашей европейской границы?

Я вспомнил о недавней поездке в Польшу. Если хорошенько тряхнуть, Речь Посполитая обрушится к нашим ногам как перезрелый плод. Прусский король уже пару лет шутит, что Польша стала калиткой для России, наши войска преспокойно перемещаются туда-обратно через ее земли. Чего мы теряемся? Время больших батальонов пришло. Отстрижем ими, как ножницами, лакомый кусочек польской территории.

Теперь подумаем, кто может за нее вступиться. Французы для поддержки своего кандидата на королевский трон расщедрились лишь на несколько батальонов десанта, вряд ли они позволят втянуть себя в полномасштабную войну. Ну, побурчат немного, как без этого. На этом все закончится. Ни Лиги Наций, ни ООН, ни ПАСЕ не существует, так что нехороших русских даже выгнать неоткуда.

Англия интересов в Польше не имеет, жителям туманного Альбиона выгодно поддерживать с московитами хорошие отношения. Недавно мы заключили неплохое соглашение, поэтому джентльмены будут озабочены лишь сохранением прибыли.

Кто еще? Фридрих Вильгельм, король Пруссии? Со времен Петра Первого между нами прочные «мир, дружба, жвачка». Разве он будет возражать, если мы позаимствуем у поляков часть Украины и Белоруссии. Готов побиться об заклад, что король-солдат мало того, что одобрит, так еще и под шумок чего-нибудь урвет для себя.

Исконно польские земли трогать не будем, иначе придется с завидной регулярностью подавлять восстания. Пусть кто-нибудь другой усмиряет гордый шляхетский дух.

После раздела Польши можно подумать и о Молдавии, обещанной Кантемиру. Завоевывать ее через Крым – все равно что лечить гланды через задний проход.

С австрийцами попробуем заключить секретный пакт, объясним, что основная война с Турцией впереди. Только на этот раз мы оттянем на себя не только татарскую конницу, но и регулярные части турецкой армии, тем самым облегчив удел цесарцев. Кое-чем можно и поделиться, только Русскую Галицию оставим себе.

Я вскочил с кровати, сел за стол и принялся писать. Утром мои соображения уже лежали перед подполковником. Изучив их, Бирон усмехнулся:

– Вы не перестаете удивлять меня, фон Гофен. Даже не знаю, как это называется – наглостью или чрезмерной самоуверенностью. Еще вчера вы были всего лишь поручиком, а нынче рискуете совать нос в большую политику. На чем основано столь лестное мнение о себе?

– На реальном анализе ситуации, господин подполковник. И мне кажется, что я не единственный человек, которому пришли в голову такие соображения. Пожалуйста, покажите бумаги графу Остерману. Если он сочтет все, что я написал, разумным, мы сможем избежать большой беды.

– О какой беде вы толкуете, барон? Есть вещи, о которых мне неизвестно? – уперев в меня пристальный взгляд, заинтересовался Густав Бирон.

Вообще-то полным-полно, но я вряд ли сумел бы объяснить это подполковнику. Пришлось придать лицу изумленный вид и не без удивления пояснить:

– Все, что я знаю, изложено в этой записке. Выводы напрашиваются сами собой.