Охота на волков - Олеся Рияко Страница 50

— Тшш… разошлась. — Майра махнула на меня рукой и небрежно выбросила в сторону остатки своей гренки. — Сядь уже, волчица. Что ветру твои слова, что мои? Унесет и не вспомнит. Сядь, говорю.

Добавила настоятельным тоном и не заговорила, пока я, все еще пылая от негодования, нарочито громко не плюхнулась обратно на пенек.

— То-то же. А что до твоего вопроса, то нет, о своих поступках я не жалею. Я последняя из северного клана и если бы я ушла вслед за своим истинным супругом, никто бы не отомстил за нас.

Мысль о том, что она была так же как и я, связана с кем-то, и так ужасно его потеряла, словно отрезвила меня, заставив гнев утихнуть. Я и правда в тот миг почувствовала ее боль, как свою. Смогла бы я пережить потерю Кайрэна, если одно только расставание с ним рвало сейчас на части сердце?

— У вас тоже была истинная пара?

— Да… и я благодарю и проклинаю предков за этот дар. — подумав, ответила женщина. — Потому что не было ничего прекраснее, чем получить его и страшнее, чем потерять.

Теперь мне стало еще больше стыдно. Может она и ведет себя не так приветливо, как стоило, но определенно была права в том, что я чужая. Для нее и для ее мира, который так внезапно вытеснил мой прежний.

— Простите. Я вспылила.

— Это нормально. — Неожиданно добродушно усмехнулась Майра, — Я не знала ни одной волчицы с покладистым характером. Обычно наши волки этим грешат. Еще моя бабка говорила, любой настоящий волк-оборотень — тот еще подкаблучник.

Я не сдержала улыбки, но что-то в ее словах корябнуло меня по живому и я решила переспросить.

— Вы сказали, что никто не отомстил бы за вас. В чем ваша месть?

— В том, что я все еще живу и следую пути, предназначенному мне предками.

Майра задумчиво коснулась подвески на груди. Это был длинный черный коготь — волчий, сразу поняла я и сердце кольнула жалость. Наверно он принадлежал кому-то из ее близких… или даже врагу. Но совершенно точно очень многое для нее значил.

Ведьма печально улыбнулась, словно, прочтя мои мысли, и тихо добавила:

— Они явились мне в день смерти моего истинного супруга и велели выколоть себе глаза, потому что нести бремя справедливого возмездия можно только совершенно ослепнув.

— Почему вы так считаете?

— Потому что месть на самом деле не бывает справедливой. Смотря в глаза убийцы за миг до того, как разорвать ему глотку, каждый видит такого же убийцу. Себя.

— Так слепота нужна вам для очистки совести?

— Нет. Слепота нужна мне, чтобы не свернуть назад, если сердце наполнится жалостью и потребует остаться милосердной к врагам.

— И что вам…

Перед моими глазами вдруг запрыгали темные мушки, а голова пошла кругом так быстро, что я едва не свалилась с пенька на котором сидела.

— Что… что со мной…

— Ох, девочка, ты задаешь так много вопросов! Ну, просто вылитая твоя мать.

Я попыталась подняться, но упала на колени, вылив на себя оставшийся в чашке горячий кофе и даже не почувствовала, как он жжется через одежду.

Чудовищно запоздалая догадка разрядом электричества прошибла тело:

— Вы… не пили… вы… опоили…

Майра рассмеялась и ее хохот окружил меня словно эхом.

— Поверь, так лучше для тебя. — Она замерла, подняв лицо к небу, и с удовольствием потянула носом воздух. — Они уже здесь. Пора прощаться.

— Что? — слабость свинцом сковывала тело и вот, я уже не стояла на коленях, а лежала, едва приподнимаясь над зеленой травой, пахшей влагой и лесной свежестью. — Вы же… поклялись Кайрэну… вы же сказали, что со мной ничего не случится, пока вы живы.

— Все так. И я всегда держу свое слово.

Удар, с которым я рухнула на землю, погасил свет вокруг меня и приглушил звуки. Смутные образы, тени, отзвуки, кружились теперь вокруг меня, заставляя желудок сжиматься в бессмысленных спазмах, а тело то мелко дрожать от холода, то пылать от невыносимого жара.

Я не знаю сколько это длилось, но оглушительный хриплый хохот вдруг вырвал меня из вязкого забвения. Я увидела две пары высоких армейских ботинок прямо рядом с собой. Кто-то толкнул меня в спину и следом запястья стянули чем-то холодным, почти до боли, совершенно не волнуясь о моих чувствах. Где-то в стороне раздались глухие удары и сдавленный стон. Перед моими глазами снова все поплыло, я вновь нырнула в темноту, но в голове промелькнула отчетливая мысль, о том, что это была Майра. Ее били… каким же чудовищем нужно быть, чтобы поднять руку на пожилую женщину?!

— Здесь больше никого нет. — Раздался грубый мужской голос, словно над самым моим ухом. На миг я ощутила, что парю в невесомости, но тут же поняла, что говоривший просто держал меня на руках. — Что со старухой?

Какой-то мужчина низко хохотнул и от этого стального безразличного смеха у меня застыла в жилах кровь.

— Альфа сказал, что она свое отжила. Кончай ее.

— Но…

И снова этот смешок, пробирающий до дрожи. Даже если бы я сейчас смогла, то все равно не открыла бы глаза. Мне совершенно не хотелось видеть того, кто так просто, шутя, вершит чужие судьбы.

— Что? Боишься росказней про незрячую ведьму из северного клана, щенок? Да ты посмотри на нее? Полоумная рвань… Как же забавно, что из всего могучего северного клана осталась лишь эта недобитая падаль.