Разящий клинок - Майлз Кэмерон Страница 50

Редмид бросился на помощь, но даже в ослепительном свете молний так и не смог разглядеть ни единого врага. А Нэт все размахивал мечом, Биллу пришлось несколько раз пригибаться и подпрыгивать. Наконец, не выдержав, он заорал:

– Нэт! Нэт! Здесь никого нет!

Тайлер развернулся в его сторону. Вдруг раздалось несколько оглушительных раскатов грома, Биллу они показались ударами.

Проплыв над головами, грозовая туча устремилась дальше, а вокруг стало темнее прежнего. Редмид почувствовал, как во мраке Нэт шагнул мимо него, и вытянул руку.

– Боже милостивый, нам конец!

Командир повстанцев отбросил копье и обнял Тайлера:

– Хватит! Они ушли. Давай выбираться отсюда.

Нэт ненадолго замер.

Затем разрыдался.

Когда Редмиду удалось вывести их обратно к лагерю, забрезжил серый дождливый рассвет. Билл вздрагивал от любого шума – боялся, что на лагерь напали и все повстанцы давно мертвы. Страх захлестнул его. Дождь продолжал лить как из ведра. А первые проблески рассвета застали его бредущим, спотыкаясь, будто неопытный беглый слуга, по промокшему лесу, всего в нескольких сотнях шагов от собственного костра.

Скрыть состояние Тайлера было невозможно. Он все время стонал, и Редмид проклинал себя за то, что слишком сильно опирался на больного человека.

Каким-то образом, с помощью ругани, лести и других доступных способов убеждения, ему удалось уговорить повстанцев собрать пожитки, покинуть тепло костра и вновь отправиться в путь.

К полудню ни на ком сухой нитки не осталось. Непрерывно шел дождь, и все вокруг намокло: деревья, трава, папоротники. Никакая шерсть, даже самая лучшая пряжа, не могла защитить от такого количества воды. При ходьбе сапоги Редмида хлюпали, а когда отряду пришлось пересекать вздувшийся из-за ливней ручей, мужчины и женщины попросту перешли его вброд, подняв луки над головами. Никто даже не подумал перепрыгивать с камня на камень.

К середине следующего утра им снова пришлось нести Тайлера. Некоторые повстанцы недовольно заворчали. Однако Бесс быстро положила этому конец: она и еще одна женщина добровольно вызвались нести разведчика и ни разу не пожаловались.

После обеда мальчишка из Харндона уселся посередине тропы и отказался идти дальше.

– Я хочу домой! – заявил он.

Редмид опешил и, покачав головой, сказал:

– Дикие сожрут тебя с потрохами.

– Мне наплевать! – взвыл юнец. – Я больше не могу идти! У меня ноги стерты в кровь. В животе уже который день пусто. И у меня сопли. Пусть сжирают!

Тогда Билл ударил его, и парень в недоумении уставился на него.

– Вставай и иди, иначе я сам тебя убью.

Юнец с трудом поднялся и поковылял прочь. Он рыдал.

Редмид чувствовал себя негодяем.

К нему подошла Бесс:

– Это не дело, Билл Редмид. Ты ведешь себя как господин, а не как товарищ.

– Пошла ты, – огрызнулся разведчик, затем примирительно поднял руку. – Это все от слабости. Прошлой ночью я был с Нэтом. На нас напали боглины.

– Но мы ведь союзники!

Редмид лишь пожал плечами.

И они продолжили двигаться на запад.

Час спустя речной поток в третий раз за день преградил им путь. Авангард зашлепал вброд, а основной отряд следом. На противоположном берегу они наткнулись на еще одно брошенное поселение ирков – на этот раз с нетронутыми крышами. Люди тут же разбрелись по хижинам, впервые за день оказавшись в сухости. Не прошло и часа, как повсюду в очагах запылали огни.

Но еды не было. С большим трудом Редмид набрал горстку добровольцев, согласных покинуть жилища и встать на страже. Он сам тихо стоял в укрытии из листьев, когда уловил движение на другой стороне реки. Ирки продуманно расположили свое поселение – на крутом берегу, обнесенное низким валом из плотно утрамбованной земли и частоколом. Таким образом, подобраться к нему было весьма непросто. На всякий случай Редмид расставил часовых за кукурузными полями – к сожалению, пустыми.

Он внимательно следил за движением. Это точно были не боглины – они слишком осторожные и одновременно довольно неуклюжие. Затем Билл заметил зеленую вспышку, и на открытое место вышел человек. Было достаточно светло, и Редмид тут же его узнал.

У самого брода стоял Кот.

А сразу за ним Серый Кэл.

Редмид едва сдержал восторженный вопль и подал условный сигнал. Серый Кэл выпрямился и просвистел в ответ «Том, Том – сын дудочника». Билл прокричал жаворонком и несколько мгновений спустя заключил в объятия свою заблудшую овцу.

Кэл так же крепко обнял его.

– Эй, потише, приятель! – сказал он. – Все вышло скверно. Этот оболтус спас мне жизнь.

Кот хмыкнул и улыбнулся собственным мыслям.

– Мы раздобыли оленя, но бросили его, когда за нами погнались боглины, – объяснил полукровка. – Эти мелкие твари сейчас повсюду.

– Я потерял своих парней, – сказал старый разведчик. – Нам пришлось удирать. Тех, кто отбежал недостаточно далеко или замешкался, сожрали.

Редмид с сожалением кивнул.

– У нас совсем нет еды, – признался он.

– У нас тоже. И охотиться невозможно. Все равно что угостить боглинов собственным мясцом, – заметил Серый Кэл. – Не говоря про чертов дождь.

Кот где-то достал малины.

– Я поделюсь, – проговорил он своим странным певучим голосом.

Редмид заколебался, но потом решил, что если не поест, то просто помрет. У парня оказался целый медный котелок ягод – какими же вкусными они были. И трое мужчин наелись до отвала.

– Ты что, все это время таскал их с собой? – поинтересовался Кэл. – Не в обиду Биллу, но мы могли в любое время остановиться и перекусить.

Кот загадочно улыбнулся и сказал:

– Нет. Только сейчас.

Утром повстанцы с трудом просыпались и медленно вставали. Более опытные отправились к реке за сассафрасом ^[28] чтобы заварить чай. Кот, обследуя возвышенность к северу от поселения, наткнулся на ульи и вернулся весь липкий, но довольный собой. Каждый в отряде получил по две чашки горячего чая из сассафраса с медом.

А также по шесть или семь ягод.

– Как раз чтобы разыгрался чертов аппетит, – выразила Бесс то, о чем думали все остальные.

И они снова отправились в путь. На запад.

Небольшие речные потоки стали попадаться все чаще, а пересекать их с каждым разом становилось все мокрее. Сто шагов больше не разделяли основной отряд и авангард, поэтому после полудня при тусклом свете ненастного дня Редмид задержал повстанцев и восстановил промежутки.