Обратная сторона вечности - Виктория Угрюмова Страница 50

– Прощай, – сказал Номмо.

* * *

Князь Энгурры сидит на берегу крохотного лесного озера, под молодым дубком, который радостно защищает его своей тенью от палящего полуденного солнца. Рядом примостился Номмо в своих неизменных зеленых башмачках с золотыми шариками на носках.

– Уходишь?

– Здесь мне больше делать нечего. Пойду бродить по свету.

Оба молчат, наконец Рогмо не выдерживает:

– Что же ты не спрашиваешь меня о моем решении?

– Это твое решение, зачем мне тебя торопить.

– Я решил, что беру отцовское наследство и принимаю на себя всю ответственность, связанную с этим. Мне все равно будет легче, чем ему: хоть я и князь, но у меня нет ни одного подданного, так что рисковать я тоже буду один.

Номмо долго разглядывает носки своих башмачков. Он шевелит ножками, и золотые шарики отражают солнечные лучи. Веселые солнечные зайчики скачут по лицу Рогмо, по стволам деревьев и слепят какого-то подслушивающего сильвана.

– Уходи, – негромко приказывает ему Хозяин Огня.

Тот ойкает и убегает.

– Когда-то Повелителем Лесов был Эко Экхенд, – говорит он некстати. – Это был прекрасный бог. Играл на свирели, оберегал всех, защищал. Леса при нем жили необыкновенной жизнью – светлые, пронизанные солнцем, теплые, а цветы – видел бы ты, мальчик, какие были повсюду цветы! А озера! Прозрачные, прохладные, с песчаным дном...

– Отец рассказывал.

– Потом был Кодеш, но он сидел в своем Аллефельде и носа сюда не казал. Но чужие его боялись, а свои и так хорошо вели себя – худо-бедно мы выжили. А вот что будет теперь?

– К чему ты клонишь?

– Должен же хоть кто-нибудь этим заняться, – вздыхает Номмо. – У тебя будет один подданный и не такой уж захудалый. Я пойду с тобой и помогу тебе, потому что враг все равно не оставит в покое того, кто этой вещью владеет. И до меня доберется, и до тебя... Может, вместе осилим задачу?

– Спасибо, – растерянно бормочет Рогмо. – Но как я могу?

– А никто не может. – Хозяин Огня поднимается и начинает важно прохаживаться перед ним взад и вперед. – Никто не может, потому что это вообще невыносимо для живого существа. Но все выносят. Помнишь предания о первой войне?

– Когда Арнемвенд пытался завоевать кто-то из другого мира?

– Ага. Враг, которого нельзя было победить. Но победили же...

– Какой ценой!!! Отец рассказывал...

– Твой отец заплатил такую же цену. Очередь за нами. Ты все решил?

– Все, – твердо отвечает Рогмо.

– И я тоже. Не спорь со старшими – мне лет на триста больше, так что слушай дедушку. Думаешь, мне так неймется бросить обжитые места, где меня все уважают, почитают и любят, и отправиться с тобой неизвестно куда, чтобы там сложить свою голову, потому что мне жить надоело? Отвечай!

– Да нет, конечно.

– И правильно, что не думаешь. Я, если хочешь знать, боюсь. Омерзительно боюсь, ужасно. Потому что я видел то, что ты только почувствовал на излете. И все равно я понимаю, что мне нужно идти. Мы все виноваты перед тобой, Рогмо.

– ? ? ?

– Ты полуэльф, и тебе никогда не давали забыть об этом, верно?

– Можно сказать и так.

– Поэтому отец и не хотел раньше времени взваливать на твои плечи груз знаний. Помогать тебе почти никто не собирался, а тяжесть-то от этого не стала бы меньше. Берег тебя. Вот и доберется, что ты теперь ровно слепой кутенок. – Номмо вздохнул. – Я тоже хорош, ничего не возразишь. Не настаивал. Когда ты собрался уходить, Аэдона пришел советоваться, отпускать ли или уже готовить к правлению да объявлять всем, что ты станешь наследником. Боялся, что с тобой несчастье приключится, как с матерью.

– Он хотел сделать меня наследником?! – не поверил Рогмо своим ушам.

– Любил он тебя пуще жизни. Вот и волновался. А я – отпускай, отпускай. Не держи, мол, человечью кровь в лесу. Пусть вдоволь походит. А теперь кто тебе поможет? Моя вина, мне ее искупать. И хочу я идти или не хочу, меня уже никто не спрашивает. Мое место в дороге. Я ведь тоже не знаю всей истории, которая касается твоего наследства. Ну, не горюй, узнаем. В Гатаме, у нотариуса, Аэдона оставил завещание. И твоя мать тоже. Наведаемся туда.

– Что же это за наследство?

Номмо несколько раз оглядывается, затем принюхивается к воздуху:

– Вроде никого нет. Гарантий дать не могу, но надеяться на лучшее позволительно.

Он жестом приглашает Рогмо следовать за собой. В течение десяти или пятнадцати минут они идут по дубовой роще, выходят на поляну, посреди которой торчит как перст высокая тонкая скала – в четыре человечес роста.

– Это здесь, – говорит Номмо.

Полуэльф чувствует, как по земле от скалы к нему бегут ощутимые токи не то тепла, не то доброты.

– Гляди и запоминай. Никто из эльфов, кроме Пресветлого Эльфа Аэдоны, за последние пять сотен лет не видел этого места. Это священная скала Энгурры – хранитель нашего леса и наших душ. Если бы не она, давешний враг всех бы тут изничтожил. Вот здесь и спасались.

– А сюда он побоялся идти? – недоумевает Рогмо. – Мне тут нравится.

– Раз тебе нравится, значит, ему тошно. Да и скала столбом не стоит.

– Как это?

– Если уж взялся быть эльфийским князем, не веди себя как деревенский простачок, – это место, напоенное силой Древнего божества. Одно из мест, которые Эко Экхенд особо оберегал и часто создавал новые, чтобы маленькие духи могли иметь пристанище, дабы их никто не обижал. Оно – как сердце этого леса. Здесь маги могут черпать свою силу, если она будет впоследствии направлена на добро. На этой поляне танцуют феи и лесные духи, сюда приносят наших новорожденных. А если сюда забредет человек и скала не изгонит его, то, переночевав возле нее, он узрит свое будущее. На тебе венец Пресветлого Эльфа Леса – подойди к святыне, пусть она благословит тебя.

Рогмо медленно подходит к скале. С каждым шагом, который приближает его к центру поляны, тело окутывается теплом и нежностью. Он попадает в волны радости и сочувствия, а боль, ледяной коркой покрывшая сердце, тает и выливается теплыми слезами.

Когда князь приходит в себя, он стоит, обнимая скалу обеими руками. Там, где только что была его щека, камень влажный.

– Прекрасно, – бормочет Номмо. – Вот и подружились. Вот и ладно.

Он нагибается к подножию скалы и начинает шустро копать. Рогмо с удивлением и непониманием следит за ним.

– Я спрятал наследство Аэдоны здесь. Вот... – пыхтит Номмо.

Наконец он выкапывает довольно глубокую ямку. На самом дне лежит маленький сверток. При виде его полуэльф чувствует жестокое разочарование – он ожидал увидеть какое-то грозное оружие или немыслимое сокровище. Ну что еще может интересовать врага? А Номмо протягивает ему на раскрытой ладошке тряпочку, завязанную узелком. Похоже, что в ней лежит предмет не больше виноградной улитки.