Астровойны - Олег Синицын Страница 50

— Это один из нечестивых дикарей? — с неприязнью поинтересовалась сухопарая наставница.

— Мы сейчас попытаемся это выяснить, досточтимая Нина, — негромко ответил Шахревар.

Артур Мудрый вернул меч Доновану; телохранитель обратил внимание, каким жалостным взглядом проводил юноша удаляющийся клинок. А Глава Ордена тем временем взмахом ладони заставил отвориться решетчатую дверь. Он вошел в пещеру с мрачным видом, его серебристые доспехи отливали на солнце, напоминая жидкую ртуть. Следом вошел только Шахревар, все остальные остались снаружи.

Он лежал на каменном полу, забитый и жалкий. Артур и Шахревар возвышались над ним — два статных рыцаря в крестовой броне, и взгляд пленника бегал от одного к другому.

— Здравствуй, юноша, — обратился к нему иерарх. — Меня зовут Артур Мудрый. Я возглавляю орден паладинов, в чьем плену ты сейчас находишься. А как зовут тебя?

Пронизанный безумием взгляд остановился на говорившем.

— Тебя зовут Даймон, верно? Даймон Зверолов? Юноша задумался над вопросом.

— Ты с планеты Рох, которая находится в Приграничной системе. Ведь так? Как ты очутился в системе Диких? — Снова в ответ безмолвие. — Ты попал сюда через зеркало? Где оно?

— Нет. — В голосе Даймона послышалась легкая хрипота после нескольких часов молчания. — Зеркала нет.

— Тогда как ты попал сюда?

— Меня перенесла Иггдрасиль.

— Иггдрасиль? Мифическое древо? Для чего, позволь спросить?

— Не знаю…

— И все-таки? — с нажимом произнес Артур Мудрый. Даймон ответил с неохотой.

— Верхние миры падут, мир обрушится… А я должен найти Рапа…

При упоминании имени сенобита Артур брезгливо поморщился, а Шахревар так крепко сжал кулаки, что хрустнули суставы. Даже встревоженный воздух, казалось, загудел от негодования.

— Святые угодники! — послышался снаружи голос Нины Гаты. — Мерзкий сквернослов! Чтоб у тебя язык онемел!

— При чем тут Рап? — спросил Артур Мудрый, сощурившись.

— Он пришел в мой дом. И убил моего отца.

— Ты видел сенобита? Пленник неровно кивнул.

— А он тебя? Снова кивок.

— И после этого ты остался жив? — не поверил Артур. — Сенобит не оставляет в живых свидетелей своего появления.

— Я не лгу!! — взмолился Даймон.

— Где ты должен найти его?

— Не знаю. Просто должен…

— Для чего?

— Иггдрасиль сказала, чтобы заглянуть в его кровь. По лицу Главы Ордена было трудно понять, о чем он подумал в этот момент, но, похоже, не поверил. И следующий вопрос был задан жестче.

— Ты был вместе с орками на Рохе? Отвечай!

— Я не хотел… — Юноша вдруг заплакал, слезы потекли из глаз, но ни у кого они не вызвали сострадания.

— Зачем вы с орками ходили в орудийный форт?

— Я не знаю.

— Мне придется еще раз повторить вопрос — Голос верховного паладина уже гремел. — Зачем вы ходили в форт?!

— Я правда не знаю! Я не видел, что делал Баструп!

— Ты помогал чернолицым. Ты их прятал и сражался рядом с ними. Вместе вы убили патрульного! Бесполезно отпираться, потому что есть свидетели. Неужели ты будешь утверждать, что не знаешь, зачем они приходили в Гарнизон?

— Я не хотел! Они меня заставили!

Артур Мудрый так резко наклонился к Даймону, что тот отпрянул — незримый поток ударил ему в лицо.

— Тот, кто достоин называть себя человеком, положит жизнь, но не подаст руки чернолицым. Потому что он знает — эта слабость может обернуться тысячами и тысячами других человеческих жизней… Ты отвратителен. Ты не имеешь права носить свою фамилию. Ты позоришь своего брата, которого мы знаем только с лучшей стороны.

Он выпрямился, поглядел на Шахревара, который, закусив губу, о чем-то думал.

— Утром мы отправим его на базу Крестоносного флота, к следователям прокуратуры. Хотя, трудно сказать, что они сумеют вычленить из этого бреда.

— Я могу многое рассказать! — вдруг заговорил Даймон. — Они ходят через зеркала! У них много зеркал! Они могут попасть куда угодно!

— Нам об этом ведомо, — холодно ответил Артур.

— Постойте! Послушайте меня! Скоро на. Верхние миры обрушатся неисчислимые армии. Они уже стоят у границ. Я видел их!

— Об этом нам тоже известно. Ты не поведал ничего нового.

— Предатель!

Юноша резко обернулся к Шахревару, из уст которого прозвучало обвинение.

— Меня заставили, — беспомощно пролепетал он, — я не мог поступить по-другому… они убили отца…

Паладины обошли ползающего Даймона и оставили темницу. Решетка за спиной Артура Мудрого захлопнулась, и Даймон кинулся на нее, выставив на обозрение свою наготу.

— Постойте!..

— О, нет! — воскликнула Нина Гата, заслонив глаза ладонью. — Господи, уберите же его!

— Пойдемте отсюда, досточтимая наставница, — произнес Антонио, беря Нину под руку.

Повернувшись, он вдруг обнаружил, что все это время за их спинами стояла Серафима. Она смотрела на юношу, в ее взгляде сквозило замешательство.

— Моя госпожа! — удивился Антонио, беря под руку и ее. — Вам не следует здесь находиться.

— Кто это? — только спросила девушка.

— Роханский предатель. Говорят, при его пособничестве орки убили человека и проникли в пограничное укрепление. Пожалуйста, пойдемте отсюда.

Девушка опустила взгляд. И свита направилась прочь от зарешеченной пещеры.

Ему хотелось рассказать о многом, когда он кинулся к решетке. Мысли вдруг обрели стройность, и он понял, что может все объяснить этим могущественным паладинам. Но едва Даймон ткнулся лбом меж двух холодных прутов, как увидел нечто, что заставило позабыть о намерениях. Треснутые губы юноши изумленно раскрылись.

Среди разных людей, собравшихся возле темницы, он увидел девушку столь невероятной красоты, что, казалось, подобной не может существовать в человеческом мире. Казалось, будто ангел спустился с небес… но не тот страшный херувим, на которого Даймон наткнулся на безымянной планете, а тот, каким юноша представлял ангелов в фантазиях.

Ее хрупкий стан был облачен в скромное платье. Изгиб тонкой шеи подчеркивали собранные на затылке волосы, а посадка головы казалась просто божественной. Над челом в дивных светлых волосах горела бриллиантовая диадема. Движения девушки были изящными, и он влюбился в каждое из них. Ему вдруг жутко захотелось увидеть, как она повернет голову и посмотрит на ветку, согнувшуюся от тяжести слив. Как, заинтересовавшись, слегка наклонит голову…

А еще ему хотелось поймать ее взгляд.