Любить нельзя ненавидеть - Ольга Герр Страница 5

Я крутилась с боку на бок на жестком матрасе. Никак не могла уснуть. После обеда пробралась на чердак к вентиляционной отдушине, что ведет прямиком из кабинета Старшей воспитательницы. О чем не говорят, все слышно — звук летит вверх по трубе.

Узнала о трубе случайно, как-то раз спрятавшись от воспитательниц на чердаке. С тех пор частенько вот так подслушивала разговоры Старшей. Жаль, говорила она в основном о бытовых делах Обители. Но сегодня особый случай: Старшая заперлась в кабинете с моим суженым. Кого они обсуждают? Не меня ли? От любопытства за обедом кусок в горло не лез. Едва объявили конец трапезы, как я сорвалась с места и рванула на чердак.

Старшая воспитательница назвала моего суженого сиром Корвином. Сердце забилось вдвое быстрее. Красивое имя, мужественное, как и он сам.

— Помните, Эйвери никогда не видела мужчин, — произнесла Старшая, голос которой почти до неузнаваемости исказила труба, — не знает, чего от них ожидать. Будьте с ней мягче. Она хорошая девочка.

— Благодарю за совет, — холодно ответил мужчина. — Я сам разберусь, как вести себя со своей нареченной.

Что-то было в его тоне, отчего у меня мурашки побежали по спине. Все всегда добры со мной. Другого отношения я не знала. Этот же человек рождал во мне новое, неизведанное чувство. Когда я поделилась мыслями и ощущениями с Санти, та сказала, что это страх. В ответ я фыркнула. С какой стати мне бояться суженого? Этого мужчину выбрал для меня Прародитель, а он никогда не ошибается. Ни мгновения не сомневалась, что буду счастлива в браке. Иначе какой смысл во всем этом?

А вот то, что воспитательницы тогда в купальне испугались Корвина, я заметила. Ну и смешные же они. Боялись того, что Корвин увидит их, как будто его взгляд причинит им вред. Что за предрассудки?

Дальше мужчина и воспитательница обсуждали дела, связанные с подготовкой к отъезду, и мне быстро наскучило подслушивать.

Но причина бессонницы крылась не в том разговоре. Я все вспоминала прикосновения мужчины. Я солгала тогда в купальне. Было ни капли не щекотно. По крайней мере, не в том месте, где он меня касался, а где-то внизу живота, словно по коже, а точнее даже под кожей бегали муравьи. Нельзя сказать, что это было неприятно. Скорее, непривычно.

А еще думала о разнице между женщинами и мужчинами. Например, о волосах, что растут на лице. У нас такого нет. Зато у мужчин грудь плоская. Интересно, отличия на этом заканчиваются или есть что-то еще? Я решила выяснить все в ближайшее время. Иначе умру от любопытства.

Я задремала лишь под утро. Перед глазами до последнего стоял образ суженого. А все-таки он красивый, подумала я, проваливаясь в сон, хоть и выглядит совсем по-другому. Но именно эти различия — широкие плечи, узкие бедра, в то время как у девушек все наоборот — невероятно ему идут. Наверно, так и надо. Именно таким должен быть настоящий мужчина.

Встала я поздно. Наспех оделась и умылась. До отъезда несколько часов, а у меня важное дело: уговорить суженого взять с нами Санти. Младшая воспитательница не меньше меня тяготилась проживанием в Обители. Что-то подсказывало: если мужчина пожелает забрать ее, Старшая не посмеет возразить.

Я нашла суженого во дворе. Он командовал сборами. Одно его слово, и люди со всех ног бросались выполнять приказ.

Столько мужчин разом еще не видела, но они мало меня взволновали. Им всем было далеко до моего избранника. Приблизившись к нему, я произнесла:

— Приветствую! Позволь обратиться с просьбой, — говорить было неловко, ведь я не знала, как его называть. Пусть и подслушала его имя, но официально нас так и не представили друг другу.

— Обращайся, — кивнул мужчина, не глядя в мою сторону.

— С твоего дозволения я хочу взять с собой младшую воспитательницу Санти.

Он думал недолго:

— Бери. В дороге тебе понадобится прислужница.

— Ты такой добрый, мой будущий супруг! — в порыве благодарности я обняла мужчину.

Он не заключил меня в ответные объятия. Напротив торопливо выпутался из моих рук.

— Держи дистанцию, девочка, — сказал он недовольно.

— Меня зовут Эйвери Ламей. А как твое имя?

— Корвинус Д’Эсте, — ответил он неохотно.

— Корвин, — произнесла нараспев, пробуя имя на вкус.

Мужчина насупился еще сильнее. Ну просто грозовая туча, вот-вот сверкнет молния.

— Можешь обращаться ко мне «сир», — сказал он, испортив мне настроение.

В голову закралась неприятная мысль — что если суженый вовсе не так добр и мил, как мне показалось? Я понаблюдала за тем, каков он со своими людьми. И чем дольше смотрела, тем больше убеждалась в своей правоте. Корвин, а вернее сир, вел себя грубо и надменно. Но я списала это на волнение перед путешествием. Рано вот так с наскока делать выводы о человеке.

Несколько часов до отъезда прошли в суматохе. Я носилась по Обители, пытаясь успеть все и сразу: попрощаться с каждой воспитательницей, не забыв при этом поплакать. Все-таки девятнадцать лет вместе, настоящая семья. Потом собрать вещи. Помимо одежды и гигиенических принадлежностей выкопать и пересадить в горшок розовый куст с заднего двора, за которым ухаживала лично. Он совсем маленький, чахлый, без меня завянет. К тому же будет напоминание о доме.