Маги, ведьмы, чернокнижники - Аня Сокол Страница 5

Сборы прошли как в тумане. Тихие шаги, шорох, осторожные движения и шепот, будто в доме покойник или тяжело больной.

Вышград — столица Тарии, стоит на берегу Рыховки, ниже по течению, в двух соварах, ^[7] в трех днях пути на юго-восток. Всего три дня, тысячи и тысячи шагов. Целый новый мир для меня.

Как сквозь сон я слышала, что Верей продает нам Ксанкины сапоги и лошадь. Из сапог дочка благополучно выросла, а кляча все равно старая и со дня на день должна сдохнуть. Так и сторговались на две настойки от запора и корешок мужской силы. Зачем мужская сила вдовому Верею, Сима не уточняла, просто отдала требуемое. Надо было клич по деревне кинуть, люди бы на радостях, что от меня избавятся, такого насобирали, что ни одна лошадь не в силах увезти.

Наблюдая за приготовлениями, я ходила по избе, то и дело натыкаясь на предметы мебели, косяки, Симу и Риона. Почему не протестовала? Не кричала? Не топала ногами?

У меня, в отличие от парня, имелся выбор. В Солодки магов, тем более действительных, калачом не заманишь. За те годы, что я себя помню, ни одного не видела. Шансы счастливо прожить здесь жизнь, даже с этой идиотской печатью, были высоки. Пусть парень своего учителя сюда везет, а я подожду.

Так почему я решила ехать? Какое чувство пробивалось сквозь обиду на судьбу? Что я так старательно прятала от самой себя? Предвкушение? Любопытство? Я объездила все окрестные села, но не видела в них особых отличий от наших Солодков.

Какой он — город Вышград? Такой, как в сказках, что рассказывала мне в детстве бабушка? Украшенные лентами дома? Мыслимые и немыслимые сладости на лотках не только по праздникам, а всегда? Мягкие ковры под ногами? Молочные реки и кисельные берега? На каждом шагу — принцы и рыцари, только и мечтающие спасти попавшую в беду даму?

Сомневаюсь. В жизни, в отличие от сказки, я вряд ли выйду замуж за принца, я вообще его вряд ли встречу. Да и замуж вряд ли выйду.

Три дня туда, столько же обратно. Одним глазком увидеть, запомнить и вернуться. Семидневка, не больше.

«А бабушка? Почему бы ей не поехать с нами? Почему собрана только моя сумка? Почему…» — подумала я и испугалась.

Если нелегкая все же сведет меня с настоящим магом и тот решит привести приговор в исполнение, разве Сима сможет остаться в стороне? Быть причиной гибели бабушки мне решительно не хотелось, как и смотреть на ее смерть.

Эол, о чем я думаю! Кого уговариваю? Чего боюсь? Того, чем может обернуться любопытство? Давеча уже сходила на свадьбу. Или я боюсь собственного желания уехать? Я не знала ответа. И это пугало даже больше невидимой и неосязаемой печати.

— Присядем на дорожку, — сказала Сима.

Я обвела комнату диким взглядом. Уже все? Два кулька и сумка были свалены у порога, одетый по-дорожному Рион сидел на лавке и разглядывал свои ноги, точно никогда раньше их не видел.

— Айя, — проговорила Сима тихо, — выбора нет. Ты должна отдать силу, а Рион позаботится, чтобы ты дожила до этого момента. Верно? — Бабушка повернулась к парню, тот, не поднимая головы, кивнул. — Потому как, если не уследит, получится, что силу ему брать неоткуда. Был маг, да весь вышел.

— Все это не может быть правдой, — пробормотала я, вспоминая себя вчерашнюю, ту девушку, что спокойно бормотала рецепты успокоительного снадобья над рекой, маскируя их под заговоры.

— Айя, — повторила бабушка и протянула мне маленький холщовый мешочек.

Мне не надо было заглядывать внутрь, я и так знала, что там. Одиннадцать медных черней и два серебряных дина — все, что удалось скопить за годы работы травницей в Солодках. Крестьяне редко расплачиваются монетами, предпочитают натуру: муку, хлеб, яйца, масло. И именно в этот момент я поняла, что ехать придется. Убедил меня мешочек с монетами, а не слова и не сумки у двери.

Стряхнув оцепенение, я посмотрела Симе в глаза. Сколько там любви, сколько мольбы и тревоги. Эол, да бабушка напугана даже больше меня! Сима вложила кошель мне в ладонь и, притянув меня к себе, зашептала на ухо:

— А норов свой спрячь, поняла? Иначе однажды проснешься без головы, люди не везде такие добрые, как здесь.

— Добрые? — прохрипела я.

— Да, Айя, но пока ты этого не понимаешь, может, потом… — Она торопливо отстранилась, чтобы я не увидела слез в ее глазах.

Провожать нас бабушка не пошла. То ли меня, то ли себя пожалела. Я в последний раз оглянулась на одиноко стоящую избушку, удаляющуюся с каждым шагом.

Вернусь ли? Смогу ли?

Верхний, или Новый тракт, тянется почти через всю страну от Велижа на севере до Вышграда на юге. По нему возят рыбу с северных озер, древесину из Багряного леса, зерно с западных полей, вино и ткани с южных окраин и еще много всего, так сразу не вспомнить. Раньше главным торговым путем был Нижний тракт, сейчас его еще называют Старым. Он огибает Тарию с востока вблизи вирийской границы. Но однажды у монархов случились какие-то разногласия. Вирийский князь ни с того ни с сего взял штурмом Пограничный гарнизон. Впоследствии нашим войскам удалось отбить крепость. Поговаривали, что начнется война, купцы искали другие дороги и поднимали цены. Многострадальная крепость несколько раз переходила от нас к врагу и обратно. Неизвестно, сколько бы еще правители развлекались подобным образом, но министры напомнили им о долге перед народом. Решено было проложить еще одну дорогу на западе. Торговля возобновилась, хотя цены не упали, как и налоги, повышенные в период строительства. В конце концов вирийский князь махнул рукой на упрямую крепость, и с так и не начавшейся войной было покончено. Правда, люди, напуганные затаившейся угрозой, все равно предпочитали Новый тракт Старому.

Торопясь поскорей попасть к учителю, Рион наращивал темп. Деревенская кляча едва поспевала за его жеребцом. До этого мне случалось ездить верхом не более десятка раз. Я болталась в седле, как куль с мукой, чувствуя, что могу свалиться в любой момент, но никакие силы не заставят меня сказать об этом парню.

Остановок не делали. Маг ел прямо на ходу, чуть придерживая жеребца, чтобы прожевать сыр и не разлить воду из фляги. До темноты успели преодолеть значительное расстояние. На ночлег устроились на опушке леса, сойдя с дороги на десяток вар.

С лошади, как и обещала, я свалилась. Спина и то, что ниже, ныли. Сил для притворства не осталось. Махнув рукой на недовольного мага, с наслаждением растянулась на траве, предоставив ему, как настоящему мужчине, право обустроить лагерь: собрать на опушке хворост для костра, выложить спальные места лапником, нарезанным в лесу, принести воды.

Надо сказать, Рион справился без единой жалобы, что непостижимым образом заставило меня ощутить собственную никчемность. Ну, какого дасу мне надо? Встала бы и помогала. Так нет, лежу, кусаю губы, злюсь неведомо на кого.