Чистильщики мегаполисов - Георгий Вед Страница 5

За окном нещадно моросило. День клонился к вечеру. Неожиданно проснувшись от дурного сна и вскочив на кровати, Макар так и сидел, тупо глядя в окно. Придя домой после ночной смены он, как и был в одежде, упал поперёк кровати и уснул.

Мыслей после пробуждения в голове, ровным счётом не было никаких. «Ночник» точно знал, что сегодня ему на работу в ночь, но не в морг, а санитаром на труповозку к «драйверу». Всё уже было решено. Окончательно и бесповоротно. Времена ожиданий закончились, теперь он сам будет идти навстречу к своей судьбе и будет тратить свои дни и силы только так, как посчитает нужным.

«Все-таки стоило к ней подойти, когда была такая возможность, и хотя бы попробовать заговорить!» - подумал Макар, вставая с кровати.

Оказавшись в ванной комнате, совмещённой с туалетом, «Санитар» посмотрел на себя в зеркало. Именно эту кличку – «Санитар» дали ему ребята ещё в детстве за необычную способность лечить собственные раны, ушибы и порезы. Никаким даром лично он на самом деле не обладал. Молодой и сильный организм сам хорошо справлялся с этой задачей, Макар лишь нашёл в шкафу у своих родителей справочник по медицине и полностью его выучил, от корки до корки.

Заслуга, вроде, как и не большая, хотя с какой стороны на это всё посмотреть, многим и за всю жизнь не дано прочитать ни одной серьёзной книжки, не то, что бы выучить.

На правой стороне лица у «Санитара» был весьма уродливый шрам. Как-то в шутку Макар, ещё в детстве рассказал пацанам о том, что получил его от взрослого хулигана ножом. Парни охотно поверили в эту байку и больше никогда лишних вопросов на этот счёт не задавали, проявляя к «герою» максимальное уважение.

На самом же деле всё обстояло несколько иначе. Макар просто грохнулся с велосипеда, испугавшись гавкающей на него собаки, и протаранил лицом заваленную различным мусором помойку. Рассказывать об этом «подвиге» ему, конечно же, не хотелось, так что первый вариант, с поножовщиной, для него был более предпочтительным.

Санитар провёл пальцами по шраму на лице, выбираясь из нахлынувших детских воспоминаний. Зеркало начало запотевать от горячей воды, бегущей из скрипучего крана в старую раковину. Макар провёл ладонью по зеркалу, стирая испарину и желая ещё раз заглянуть в собственные глаза.

В усталых и заспанных глазах было пусто, словно в ледяной бездне заброшенного колодца с деревянным гнилым срубом. Работа в морге сильно меняет характер человека. Меняет психику, сознание и отношение к жизни. Человек становится замкнутым неразговорчивым, многие вопросы окружающих становятся неудобными.

Зачем им знать, чем именно ты занимаешься, и как всё это выглядит на самом деле? Пусть и дальше проживают в своих призрачных мирах, так и не познав мерзкой истины бытия и смерти. Меньше знают – спокойнее спят, да и тебе самому не приходится ловить на себе брезгливые и осуждающие взгляды тех, кто не знает о конце жизни ровным счётом ничего!

Возможно, это прозвучит странно, но работники моргов ценят жизнь человека куда выше, чем те, кто никогда не видел всего этого собственными глазами. Они, так же как и солдаты на войне, ежедневно видят то, что делает смерть с людьми, потому постоянно помнят о неминуемом конце.

- Я справлюсь со всем этим! – сказал сам себе Макар, глядя в зеркало.

Физиономия в зеркале прищурилась, в глазах появилась жизнь. Наскоро вытерев лицо и руки полотенцем, Санитар бодрым шагом вернулся в комнату, желая подойти к окну. Нога с размаху ударилась обо что-то твёрдое и тяжёлое. Слова вырвались из уст сами собой:

- Вот же, срань то господня!

Пальцы правой ноги заныли от пронзительной боли. Резко нагнувшись, Макар схватил своего обидчика за горло и поставил на широкий подоконник незашторенного окна. Коварным обидчиком оказался бронзовый бюст Феликса Эдмундовича Дзержинского.

Что тут сказать по этому поводу? Вещь историческая и даже раритетная, таких немного осталось. В те далёкие времена бронзы не жалели на подобные агитационные и мотивирующие вехи бурно стоящегося социализма.

Новый мир тогда так и рухнул недостроенный, а вот бюст дотянул до наших дней. Все-таки не зря бронза считалась надёжным материалом во все времена в отличие от политических и социальных строев.

Стоя на подоконнике, революционер смотрел на Макара, словно солдат на вошь своими пустыми глазницами, отчего хозяин дома рассвирепел и грозно спросил у бюста:

- Ты почему, падла, место своё законное без моего разрешения покинул?

Дзержинский молчал, отражая своим блестящим носом свет из окна. Что он мог ответить? У него ведь не было мозгов, да и Санитар для него попросту не существовал по весьма понятным причинам.

Макар посмотрел в окно. Ветка поломанного жизнью клёна, что так бесцеремонно стучалась в окно Жоржетты, теряла последние праздничные листья. Дворовая собачонка лаяла на всё подряд, как и прежде. В их жизни ничего не изменилось, всё текло и дальше своим чередом. Беда – она всегда только твоя. Твоя боль, твоя потеря. Это твой излом жизни. Отправная точка – в никуда. Всем остальным нет до этого ровным счётом никакого дела, и всё это лишь потому, что их беда до них ещё не дошла.

У мёртвых нет ни бед, ни боли, ни горести потерь, но им Санитар не завидовал. А ещё он считал своим долгом найти и наказать того, кто свершил в его жизни эту бездонную беду. Того кто лишил его самой главной составляющей жизни.

Макар заочно, без суда и следствия приговорил его к смерти по принципу – кровь за кровь. Он считал это справедливым решением и теперь смыслом своей жизни. Что будет потом, когда он свершит задуманное, его не волновало вовсе. Всё чего он сейчас хотел, это смотреть в глаза убийце Жоржетты поворачивая нож в его проклятом сердце.