Любовь к драконам обязательна - Марина Ефиминюк Страница 5

Где-то на середине дороги в голову пришел закономерный вопрос: а как я оказалась в своей постели, если только-только погибала над Саввинскими горами в воздушном дилижансе? Подспудную мысль, что мы все-таки разбились, и теперь бег по улицам в двух разных туфлях мерещился в агонии, пришлось подавить в корне. Она была не очень-то здоровой.

- Арона! – позвала я сестрицу, скакавшую по брусчатке, как горная лань. - А как я вчера домой попала?

- Тебя мужик принес! Сказал, что вы вместе летели.

- Му-мужик? - Я даже остановилась на пешеходной мостовой.

- Ага. Представительный такой. Только худенький больно. Вот так плюнешь, он и улетит. – Взмокшая от бега сестрица притормозила и, приложив к боку ладонь, перевела дыхание.

- Вы же в него не плевали? - насторожилась я, с ужасом представляя, как мое семейство встретило соседа по несчастью.

Какой оказался приличный мужчина! Девушку выслушал, да ещё домой отбортовал… отгрузил… доставил. В общем, вы поняли. Но с любимых родственников станется и плюнуть, и пинка дать, и на венчание потащить, раз посмел девицу через порог отеческого дома на закорках приволочь.

- Матушка на радостях решила, что ты наврала про командировку. Откуда ему наш адрес знать? Сказал, что у тебя в блокноте нашел и карточку свою оставил.

- А где карточка?

- У матушки. Побежали быстрее, а то придется ее из Башни вытаскивать! Она после Башни неделю зверем ходит.

Тут взгляд упал на витрину за спиной сестры. Из отражения на меня таращилось всклокоченное, пучеглазое чучело с торчащей над головой, словно один упрямый рог, прядью, и в платье, точно пережеванном гигантским драконом. А туфли! Мало что из разных пар, так ещё и разных цветов.

- Святые угодники! – вздрогнула я.

Подковыляв к витрине, вытащила из кармана носовой платок, послюнявила и попыталась два обведенных черной краской шара превратить в нормальные глаза. Потом поплевала на пальцы и вернула на место оттопыренную прядь, то есть прилепила к спутанному колтуну, а когда вихор снова вздыбился, то без слов сорвала у сестрицы розовый ободок с красным бантиком.

- Ты чего? – хрюкнула Арона.

- Мне нужнее! Иначе за блудницу примут! – процедила я сквозь зубы, водружая ободок на голову и придавливая упрямый вихор.

- Не примут, – убежденно возразила сестра. - Блудницы не бывают хромоногими.

Мы с ней встретились глазами в оконном отражении. Вообще, Арона страдала несвоевременными приступами честностями. Наверное, поэтому из трех заключенных брачных договоров все три были расторгнуты ещё до свадьбы.

- Что? - развела она руками. - Ты без красивостей похожа на судебного заступника. Они вечно по утрам в трактир приходят зеленые и помятые.

Тут я заметила, что из глубины лавки на нас с любопытством таращились покупатели, а маленькая девочка тыкала пальцем и громко плакала. Я отшатнулась от витрины и, дернув сестру за рукав, мол, бежим спасать семейство, похромала к рыночной площади.

Перед «Душевным питьем» стояла черная карета городских стражей, а на доске для меню мелом было выведено «Закрыто из-за непреодолимых обстоятельств». Когда мы с сестрой перевалили через порог, то «непреодолимые обстоятельства» перетаскивали из чулана разобранные части самогонной установки, переделанной трактирным виночерпием, дядькой Невишем, из алхимических колб и узкой переносной печки.

Судя по недовольным усатым минам, «обстоятельства» в количестве трех человек, ждали, чтобы их кто-нибудь уже преодолел. Видимо, ехать в карете с бряцающим грузом и разъяренной трактирщицей ужасно не хотелось. Однако наше семейство, в смысле маменька, папаня и Эзра, под гнетом вины ссутулилось за выскобленным столом. Подозреваю, что матушка прониклась суммой денежного взыскания за самогонный аппарат и загрустила.

Папа уже год гнал самопальный виски, а потом смешивал с благородным напитком из королевских виноделен и продавал. Он так набил руку, что никто из посетителей ни разу не заметил разницы. Некоторые, особенно те, что перед громкими фамилиями имели благородную приставку «ди», даже умудрялись от восхищения закатывать глаза, чем доводили дядьку Невиша до истеричного хохота.

- Господа стражи! – привлекая внимание служителей порядка, громко вымолвила я. Для пущей важности подбоченилась и выставила вперед ногу. Господа стражи уставились на меня с искренним недоумением. Немедленно вспомнила об обувной несуразице, и ноги сами собой встали, как учили в Институте благородных девиц – пятками вместе, носками врозь.

- Что за возмутительный грабеж честных граждан королевскими служащими? - сурово вопросила я.

- Да! Грабеж средь бела дня! – поддакнула приободрившаяся мачеха Летиция.

- А вы кто, дамочка? – почесал взмокший лоб капитан.

- Я первая спросила! – фыркнула я и принялась расстегивать манжету на платье. В обнимку с тяжелыми колбами из закаленного стекла, заинтригованные стражи следили за внезапным раздеванием визитерши.

- Судебный заступник семьи Амэт! – с важным видом объявила я и продемонстрировала капитану запястье с поблескивающим серебристым гербом королевства. Метку ставили при вступлении в гильдию судебных заступников.

Чего не сделаешь, чтобы не разочаровывать родственников? Даже членские взносы каждый месяц начнешь платить, лишь бы дома не догадались, что единственный в их семье человек с высшим образованием уже год безуспешно пытался осчастливить всех ручных драконов королевства. Но пока только одного чуть собственными рученьками до смерти не закормил. Бедняжка Поппи, надеюсь, что его… кхм… ее… откачали.

- Заступничек, значит, пожаловал, - процедил сквозь зубы капитан. Жаль, не сплюнул на пол, тогда бы его можно было обвинить не только в грабеже, но и в запоганивании чужого имущества. Но видимо, у меня так алчно блеснули глаза за круглыми очками, что он громко сглотнул слюну, и на шее, над завязкой плаща, дернулся выпирающий кадык. Мол, мы тоже не пальцем рисованы.

Надо было с чего-то защиту начинать. Начала с того, что поправила на носу очки и выгнула бровь.

- Позвольте повторить вопрос, по какому праву вы уносите из заведения «Душевное питье» алхимические установку для проведения учебных опытов?

Чего?!– выразительно отразилось на лицах абсолютно всех участников драмы. Я сама не очень поняла, что сболтнула, но слово не воробей. Слава Святым угодникам, мне поддакнула матушка:

- Именно! Да! Алхимическую установку.

- Это же запрещенный самогонный аппарат! – возмутился самый молоденький страж.

И тут настал мой звездный час. Вернее, звездный час наставницы Ру, выдававшей по сто раз за занятие по правам благородных девиц:

- Чем докажете?

- Нам пришло письмо! – выпалил оппонент, но увидев, как у старшего посерело лицо, моментально прикусил язык и покрепче прижал к груди медные трубки самогонного аппарата.