Тропы - Галина Мишарина Страница 5

Они, наконец, обернулись, и я увидела, что Грай поднял темные брови, окинул меня долгим взглядом. Потом едва заметно кивнул. Они приблизились.

– Фрэйа, это Маир Арнэ, местный землевладелец.

– Здравствуй, рад знакомству, – ответил парень, улыбнувшись мне. – Ого, какая ты высокая! Едва ли не выше меня!

– У нас в семье все высокие, – ответила я. – Я тоже рада, Маир!

Его лошадь заинтересованно фыркнула и решила со мной познакомиться. Парень не стал ее удерживать. Я гладила жесткую густую гриву и вспоминала Березку. У нее тоже были розовые нежные губы, которыми она тыкалась в мои руки. Кобыла потянулась к моей щеке, осторожно тронула волосы. Сколько себя помню, я всегда отлично ладила с животными.

– Я приехал поглядеть на конные торги, мне нужна лошадь для младшего брата. Хочешь, пойдем со мной? – простодушно предложил Маир. – Грай сказал, что ты здесь без сопровождения… У тебя нет ни брата, ни отца, ну, или хотя бы телохранителя?

– Я не маленькая, чтобы за мной надо было присматривать, – улыбаясь, ответила я. – Но с радостью пойду с тобой, Маир.

– Замечательно! – широко улыбнулся он. Улыбка ему очень шла, казалось, это обычное для него дело: вот так приглашать куда-то едва знакомого человека. – Вдвоем веселее. Ты с нами пойдёшь, Грай?

– Не сейчас. У меня много дел помимо ярмарки. Но мы с вами еще увидимся.

Он склонил на прощание голову и ушел так быстро, что я не успела его еще раз поблагодарить.

– Весь в делах, – прокомментировал Маир. – Мой старший брат тоже все время занят. Мне-то хорошо, я могу позволить себе мотаться по стране, путешествовать.

– И я путешествую.

– Да, я вижу. Только странно, что у тебя нет лошади… и сопровождающего, – повторился парень, и я поняла, что для него это выглядело почти неприлично – вот так бродить одной.

– Лошадь я потеряла, и у меня есть друзья, просто мы разминулись.

– Друзья в смысле твои близкие?

– Да.

– Как же вы потерялись?

– Так получилось. Мы поехали разными дорогами, и потом не смогли связаться друг с другом. Я надеюсь, что кого-то из них встречу здесь. Это большая ярмарка?

– Самая крупная в стране, – произнес он, глядя на меня удивленно. – Ты что, ни разу не была в Синем городе?

– Я жила уединенно, нечасто выезжая за пределы своего поместья, – ответила я почти правду.

– О! Что же, понимаю тебя. До двадцати лет я вынужден был довольствоваться окрестностями нашей усадьбы, никуда не отлучался. Но потом умер мой отчим и у меня появилось много свободы, которой я прежде не ведал.

– Он был хорошим человеком? – зачем-то спросила я.

– Трудно сказать, – усмехнулся парень. – Мы с ним не были близки, наверное, потому, что он все решал за меня. Кому понравится, когда его постоянно тычут носом в нелюбимое блюдо? Не думаю, что мы хорошо понимали друг друга. Но терпели, конечно. Моей матери сложно было самой следить за таким большим хозяйством, и ей пришлось после смерти отца снова выйти замуж. Я уважал ее выбор, но никогда не любил отчима. Думаю, и он не питал ко мне отцовских чувств. Другое дело, наш сводный старший брат Антуан, они отлично ладили… Это все болотная сухотка. Если заболел, долго не протянешь. Хотя Кордэлл боролся целых две зимы. Последний год был для него самым трудным, он не понимал, что делает. Сходил с ума, кидался на всех. Я его откровенно побаивался.

– А когда умер твой папа, сколько тебе было?

– Семь лет. А Лару, младшему, четыре года. Он его почти не помнит. Но я помню. Я скучаю по нему, – ответил парень, опуская глаза. Я легонько дотронулась до его плеча.

– Но он всегда с тобой, в твоем сердце.

– Хм… – невесело усмехнулся Маир. – Я утешаю себя этим, когда невмоготу терпеть. За годы я отдалился от матери, а теперь, после смерти Корделла, она на меня не обращает никакого внимания. Кажется, ей хватает Антуана, теперь он ее единственный сын. Так что я забрал Лара и быстренько смотался оттуда. Дом заполнен тоской. Мне все казалось: не поступаю ли я эгоистично, оставляя ее одну? – он нахмурился и едва слышно вздохнул, а затем бодро продолжил: – Но она и сама сказала – езжайте, и я понял, что ей не хочется видеть нас, ведь мы – напоминание о той безмятежной жизни, что она вела, когда был жив отец.

– Но как же тогда твой сводный брат? – спросила я недоуменно. – Разве он не есть напоминание о её втором замужестве?

– Он очень похож Корделла, да. Он хорошо к ней относится… – Маир передёрнул плечами. – Наверное, он теперь ее утешение.

– Тебе грустно от этого?

– Да, Фрэйа, – он повернулся ко мне, поглядел в глаза. – Она изменилась, когда мой отец умер, потом изменилась, когда вышла замуж за Корделла… Прости, не знаю, почему я тебе об этом рассказал. У меня не язык, а ветряная мельница, – и он нахмурился.

– Маир, по-моему, ты не сделал ничего плохого. Я тебя понимаю, хотя в моей жизни не случалось подобного. Я бы очень хотела, чтобы тебя миновала эта участь. Ты говоришь искренне, мне приятно слушать тебя!

– Здорово, когда встречаешь человека, умеющего слушать. Такое нечасто случается. – И он снова нахмурился, но тут же ласково улыбнулся мне: – Ладно, хватит о грустном. Пойдем. Здесь неподалеку продают отменные пирожки с капустой. Таких и дома не делают! Я тебя угощу, за знакомство!