Волшебный горшочек Гийядина - Светлана Багдерина Страница 5

Глубокий, но недолгий.

– Кттамходит?.. – рука Сеньки только метнулась к мечу, а заволоченные дремой глаза уже шарили по комнате в поисках цели.

– Это я…

– Ты? – меч вернулся в ножны, а рука с кольцом-кошкой вместо этого потянулась к огниву и лампе.

– Угу… – жалко кивнула Эссельте. – Я…

– Что случилось? – приподнялся на локтях Иванушка.

– Ничего… – расстроенно и сконфуженно проговорила принцесса. – Извините, я вас разбудила, да?..

– Извиняем, разбудила, да, – вздохнула в ответ Серафима. – Так что, говоришь, там у тебя случилось?

– Да ничего не случилось! – словно защищаясь, вскинула голубые глаза на царевну Эссельте. – Просто… я заснуть не могу.

– Нам бы твои проблемы… – зевнула во весь рот Сенька и потерла ладонью порозовевшие ото сна щеки. – Может, тебе книжку дать какую-нибудь почитать? Вань, поройся в своем багаже…

– Да нет, вы меня неправильно поняли! – поспешно воскликнула гвентянка. – Спать я хочу, очень, но… мне страшно.

– Страшно? – снова подскочил Иван, готовый по одному слову жалобы бежать и сражаться.

– Да нет, даже не страшно… я неверно выразилась… – принцесса неуверенно пожала плечиками, обтянутыми голубым шелковым халатом. – Но как-то… не по себе. Мне постоянно кажется, будто по крыше надо мной кто-то ходит…

– По крыше? – тупо переспросила Сенька. – Но у нас ведь крыша куполом, я специально обратила внимание, когда сюда шли. Кто по ней может ходить? Летучие мыши? Совы?

– Не знаю… – на этот раз голос Эссельте прозвучал тихо и виновато. – Наверное, никто… это глупо, я понимаю… я сама эту крышу видела… Она круглая, как мячик… Но… Извините, я пойду…

– Ну уж нет, – решительно вздохнув, встала с постели Сенька. – Вань, ты как одну ночь без меня поспать? Не забоишься?

– А ты куда? – не понял спросонья лукоморец.

– А я к Эссельте перебираюсь – вдвоем бояться веселее! – подмигнула ему царевна, подхватила с полу меч и коллекцию метательных ножей, сунула ноги в курносые парчовые тапки и направилась к опешившей гвентянке. – Пошли, Селя. Если у тебя там такая же кровать, как у нас, то мы на ней все вшестером поместились бы, а уж вдвоем-то как-нибудь до утра перекантуемся.

– Спасибо, Сима! – озарилось счастливой улыбкой лицо принцессы. – Я тебе очень благодарна! А то спать хочется – даже голова не соображает, а одной… жутковато…

– Ничего, бывает вдали от дома, – утешающее похлопала ее по руке царевна. – Это нервное. Ну вот сама подумай: чего нам тут, посреди калифского дворца, при такой толпе охраны и маге с красным дипломом, бояться?

– Нечего? – нерешительно предположила Эссельте.

– Правильно! – довольная понятливостью принцессы, воскликнула Серафима. – Поэтому пойдем досыпать и ни о чем не думать. А ты, Вань, дверь за нами закрой и сундуком подопри. И меч рядом с рукой положи. А лучше на себя ремень нацепи. И народ предупреди.

– О чем?

– Не знаю. Чтобы просто начеку были.

– Это еще зачем? – вытаращил глаза царевич.

– На всякий случай, – резко отбросила смешки и шуточки и очень серьезно проговорила Сенька. – Потому что самые большие пакости случаются именно тогда, когда их не ждешь.

Большая пакость подкралась, как это водится, незаметно.

Сначала пол под постелями трех холостяков, упившихся на пиру коварно-сладким тарабарским вином подобно трем поросятам, еле слышно завибрировал.

Иванушка, после отбытия супруги добросовестно пошедший предупреждать друзей непонятно о чем, да так с ними и оставшийся, в полусне приподнял голову и чуть приоткрыл глаза.

Что это? Где-то невдалеке скачет конница? Идет тяжелогруженый караван? Ремонтные работы? Или приснилось?..

Он замер, затаив дыхание, положил руку на рукоять меча и чутко прислушался.

Всё было спокойно.

Шелестел за окнами листвой залитый луной сад, томно высвистывала шлягер этого лета романтично настроенная птичка, наперебой, но монотонно скворчали цикады…

Пол…

Пол был на месте, и вел свою тихую половую жизнь, исполнительно оставаясь на месте, выбранном для него однажды архитектором – внизу, под коврами, ровный, мраморный, надежный и неподвижный.

Почудилось?

Скорее всего…

Умеет всё-таки Сеня напугать, тень на плетень навести… Иди туда, не знаю куда, бойся того, не знаю чего… Хорошо еще, что хоть ребят не разбудил – а то объясняй им как дурак, что, да почему, да по какому случаю… Что мы – правителя Сулеймании первый день знаем? Чего его бояться?.. Странный он какой-то, конечно, но так кто из нас не странный? «Норма – это аномалия, поразившая большинство», сказал однажды Бруно Багинотский… если ничего не путаю… Кстати, хорошо, что калиф Ахмет нас не узнал. А то неловко бы было… как-то… перед ним… мне, по крайней мере… за прошлое лето. Ну да ладно… прошло и прошло…

Иван вздохнул сонно, перевернулся на другой бок, подсунув под голову пару ускользнувших было от исполнения обязанностей пухлых подушечек, в изобилии водившихся на устланном коврами полу, недовольно поправил ткнувшийся под ребра рукоятью меч и снова заснул – быстро и без сновидений.

И так и не услышал, как через несколько минут на него одновременно с новым подземным толчком упала часть потолка.

– …что это, что это, что это, что?!..

– Хель и преисподняя!!!..

– Землетрясение!!!..

– Агафон?.. Агафон, ты где?!..

– Масдай, где Масдай?!..

– Ай!!!..

– Здесь, под колонной!!!..

– Берегись!!!..

Очередной кусок потолка, повисший было на арматуре, под новый толчок с грохотом и треском обрушился вниз, дробя деревянные помосты и обдавая Олафа и Кириана, мечущихся под градом осыпающихся камней и лепнины в поисках друга и ковра.

– Масдай, я ид… Гайново седалище!!! – растянулся бард на полу, усыпанном фрагментами сулейманской архитектуры, разными по размеру, но одинаковыми по наносимым телесным повреждениям, и вдруг ощутил под щекой что-то мягкое и теплое.

– Агафон? – испуганно и быстро зашарил он руками по находке. – Живой?..

– Живой?..

– Не знаю! Сюда, скорее!!!..

Отряг поднатужился, яростно крякнув, выдернул из-под резной капители Масдая и с проклятьем повалился на спину: земля снова вздыбилась у него под ногами, словно загорбок раненого кита, и часть стены, отделявшей их апартаменты от сада, хрустнула, надломилась посредине, будто плитка шоколада, и с оглушительным грохотом обрушилась внутрь, поднимая плотные клубы пыли.

– Олаф, помоги!!!.. – откуда-то из непроглядной мглы пронзительный вопль менестреля взвился стрелой к ночному сулейманскому небу. – Помоги мне!!!..