Хроники Академии Сумеречных охотников. Книга 2 - Кассандра Клэр Страница 5

– О да. Наш Конклав всегда прав.

– Ее брат ездит с Дикими Охотниками, – припечатала Беатрис. – Или тебе и этого мало?

Саймон запротестовал:

– Это же не его вина!

Клэри рассказывала ему историю похищения Марка Блэкторна: фейри захватили его во время резни в Лос-анджелесском институте, а Конклав отказался даже пробовать вернуть Марка домой.

– Он там не по своей воле.

– Ты этого не знаешь! – сердито возразила Беатрис. – Никто не может этого знать.

– С чего вдруг ты вообще об этом заговорила? – спросил Саймон. – Ты же вроде никогда не велась на всю эту чушь, которую порют противники нежити.

Может, он и не помнил толком те дни, когда был вампиром, но от того лишь еще больше не доверял тем, кто слишком скор на расправу.

– Я не противник нежити! – возмутилась девушка. – У меня нет проблем ни с оборотнями, ни с вампирами. И с чародеями, как видите, тоже. Но фейри – они другие. Как бы Конклав с ними ни поступал, это для нашей же пользы. Чтобы защитить нас. Ты не задумывался, что Конклаву наверняка известно об этом больше, чем тебе, а?

Саймон закатил глаза.

– Слышу речи истинного Сумеречного охотника.

Беатрис посмотрела на него как-то странно.

– Саймон, ты… ты понимаешь, что почти всегда произносишь слова «Сумеречный охотник» так, словно это оскорбление?

Саймон замер с полуоткрытым ртом. Беатрис очень редко разговаривала с кем-либо так резко. И уж тем более с ним.

– Я…

– Если ты считаешь, что быть Сумеречным охотником так ужасно, то я не понимаю, что ты здесь делаешь.

Девушка повернулась и пошла по коридору к своей комнате – как и у остальных второкурсников элитного потока, ее спальня располагалась в одной из башенок Академии, с окнами на юг и отличным видом на лужайку внизу.

Джордж с Саймоном повернули в другую сторону – к подземельям Академии.

– М-да, сегодня ты не особо-то много друзей заимел, – весело заметил Джордж, мягко ткнув приятеля в бок. Так он говорил: «Да не парься, все утрясется».

Бок о бок они топали по коридору. Летняя уборка Академии, видимо, просто не успела добраться до капающих потолков и луж подозрительно пахнущей слизи по дороге к подземелью. А может, услуги местных уборщиц просто не распространялись на комнаты отстоя. Как бы то ни было, путь к своей комнате Саймон с Джорджем выучили уже наизусть и могли бы пройти его с закрытыми глазами. Они привычно обходили лужи и уворачивались от фонтанчиков, бьющих из труб.

– Я не хотел никого расстраивать, – наконец сказал Саймон. – Просто не думаю, что все это правильно.

– Поверь, приятель, ты вполне ясно дал это понять. И совершенно ясно, что я с тобой согласен.

– Правда? – Саймону резко полегчало.

– Конечно правда. Не станешь же огораживать целое стадо просто потому, что одна овца щиплет не ту траву, верно?

– Ну… да.

– Я только не понимаю, чего ты так из-за этого дергаешься. – Джордж был не из тех, кто вообще станет дергаться из-за чего бы то ни было; или, по крайней мере, не из тех, кто в этом признается. Если ему верить, так апатия – это их семейное кредо. – Все из-за того, что ты был вампиром? Но ты же знаешь, что никто о тебе ничего такого не думает.

– Нет, не в этом дело.

Сейчас друзья вряд ли стали бы думать о его вампирском прошлом – для них оно больше ничего не значило. Иногда, впрочем, Саймон в этом сильно сомневался. Он побывал мертвым… как же это может ничего не значить?

Но это не имело ни малейшего отношения к тому, что произошло сегодня.

Просто неправильно, что профессор Мэйхью вышвырнул Хелен из класса, как дрессированную собачку. Неправильно и то, как остальные говорили о Дивном народе – словно все фейри на веки веков виноваты, что некоторые из них предавали Сумеречных охотников.

Может, все дело было в том, что вина переходила из рода в род, из поколения в поколение. Грехи отцов падали не только детей, но и на друзей, соседей и случайных знакомых, которым не повезло уродиться с такой же формой ушей. Но ведь нельзя же возлагать вину на целый народ только потому, что вам не нравится, как ведут себя отдельные его представители! Саймон достаточно долго проучился в еврейской школе, чтобы знать, чем такое обычно заканчивается. Он уже начал мысленно формулировать для Джорджа такое объяснение, чтобы в нем не пришлось упоминать Гитлера, но тут прямо перед ним материализовалась профессор Катарина Лосс.

Да-да, именно материализовалась – с театральным хлопком и в облаке дыма. «Маги, что с них возьмешь», – подумал Саймон, хотя Катарина вообще-то не любила показухи. Обычно она старалась не выделяться, чтобы остальным преподавателям легче было забыть о том, что она маг (по крайней мере, если не обращать внимания на синюю кожу). Но Саймон заметил, что каждый раз, когда Академию посещает кто-нибудь из Нижнего мира, Катарина меняет тактику и, наоборот, изо всех сил пытается показать, что она из магов.

Но Хелен – не совсем нежить, напомнил себе Саймон.

С другой стороны, он сам тоже уже не нежить – по крайней мере, он уже больше года не принадлежит Нижнему миру. И все равно Катарина с поразительным упрямством продолжала называть его светолюбом. По ее словам, с тех пор, как он побывал нежитью, в нем осталась крошечная, незаметная, застрявшая где-то в подсознании частичка жителя Нижнего мира. Катарина всегда заявляла об этом так уверенно, словно знала что-то, о чем он сам не догадывается. После разговоров с чародейкой Саймон часто ловил себя на том, что трогает языком зубы – просто чтобы убедиться, что у него не выросли вампирские клыки.

– Можно с тобой поговорить, светолюб? – спросила она. – На минутку. С глазу на глаз.

Джордж только и ждал возможности, чтобы смыться: с тех самых пор, как Катарина превратила его, пусть и ненадолго, в овцу, он всегда немного нервничал в ее присутствии. Так что шотландец немедленно исчез, а Саймон, к собственному удивлению, вдруг почувствовал, что ему нравится быть наедине с Катариной: она-то уж точно всегда была на его стороне.

– Профессор Лосс, вы не поверите, что только что произошло на занятии у профессора Мэйхью…

Она тонко улыбнулась.

– Как прошли каникулы, светолюб? Приятно, я думаю? Солнца не многовато было?

Ни разу за все то время, что они с Катариной Лосс были знакомы, чародейка не утруждала себя светской беседой. Странное начало разговора.

– Значит, вы знали, что Хелен Блэкторн здесь? – спросил он.

Катарина кивнула.

– Я знаю обо всем, что происходит в стенах Академии. Мне казалось, уж кому-кому, а тебе-то это должно быть известно.

– Тогда, видимо, вы знаете, как профессор Мэйхью с ней обращался.