Город каменных демонов - Андрей Ерпылев Страница 5

– А здесь?

– А свято место пусто не бывает. Пустим буржуинов – пусть тоже что-нибудь клепают, а нам платят. Цивилизованный бизнес, одним словом. Так. Кто там в этом Тойфелькирхене заправляет?..

Увы, кавалерийский наскок, которым решались все проблемы и проворачивались все дела холдинга «Гишпания» (Гавриил Игоревич Шалаев, давно отошедший от дел соучредитель Панов В. А. по кличке Пан и ныне покойный «мозговой центр» предприятия, скрывавшийся за скромным «И я»), здесь увяз, как горячая лошадь в рыхлом песке. Краснобалтск оказался настоящим заповедником социализма, и управлял им с баснословного уже 1979 года яркий образчик той, канувшей в Лету, эпохи некий Степан Ильич Мельник.

Бессменный уже третий срок подряд, мэр перекочевал в кресло градоначальника с поста председателя Краснобалтского горсовета, а если по-честному – сменилась лишь табличка на двери, обшитой ламинированным под красное дерево оргалитом. Со стеклянной на латунную.

Эмиссар «Гишпании» был принят Мельником, благосклонно выслушан и отправлен восвояси с вежливым, но безусловным отказом. С тех пор в трехэтажном здании бывшего магистрата Тейфелькирхена перебывало, постепенно повышаясь в ранге, бесчисленное количество «гишпанцев», но ни одному из этих битых-перебитых «конкистадоров» не улыбнулась удача.

Мельника оставили равнодушным самые блестящие карьерные перспективы, кейсы с пачками «зелени», прозрачные и не очень угрозы повысить содержание свинца в организме до несовместимой с жизнью концентрации… Местные братки, державшие под контролем все более-менее прибыльные места бывшей немецкой провинции, скромным городком как-то не интересовались. Все попытки воздействия через вышестоящие структуры заканчивались странно: чиновники либо удивлялись наличию такого вот населенного пункта, либо тут же переводили разговор на другое. Но никто и не заявил безапелляционно в понятном «гишпанцам» ключе: «Не суйте, мол, рога, пацаны, – не ваша епархия…» А следовательно, Шалаев с компанией имели полный карт-бланш.

Не иметь видимых препятствий, кроме выжившего из ума старикашки, и не воспользоваться ситуацией, согласитесь, глупо! Поэтому следом за лимузином главы «Гишпании», тяжело переваливаясь на древней брусчатке, катилось несколько черных джипов с густо тонированными стеклами, очень напоминавших катафалки. Собственно говоря, это и были катафалки по сути, разве что сидящие в них «труженики» ни разу в жизни не держали в руках лопаты…

* * *

Кавалькада промчалась по тихому городку и подкатила к единственному плацдарму, с неимоверными трудами отвоеванному у противника, – бывшей гостинице, некогда принадлежавшей заводу «Красный литейщик», но потом, как и все в бывшей Великой Державе, «прихватизированной» под шумок кем-то из ее руководства.

Гавриил Игоревич покинул свое длинномерное транспортное средство, с трудом вписывающееся в узенькие средневековые улочки, и, кряхтя, размял затекшие ноги.

Он впервые посетил свои новые владения, поэтому окружающий его пейзаж озирал с удовольствием.

На небольшую мощенную булыжником площадку, претендующую даже на звание площади, более-менее широким фасадом выходило лишь одно трехэтажное кирпичное здание, судя по цвету закопченных стен и общему колориту, выстроенное лет двести назад. В площадь вливалось сразу пять улиц-щелей, поэтому остальные четыре здания напоминали остроносые утюги. Тем не менее фасады имелись и у них – шириной метра по два с половиной – три, но, как и положено, с высокими окнами и даже балкончиками, заставленными цветами в разномастных горшочках и ящиках.

Центр булыжного пятачка занимал высокий вычурный постамент, вероятно, ровесник гостиницы, но вместо изваяния какого-нибудь герцога или короля венчал его скромный памятник Ильичу в человеческий рост. Ленин, согласно своему обыкновению, с мечтательно-суровым видом простирал куда-то руку. Указывала она, однако, не путь к победе коммунизма, а почему-то направление на один из балконов с сушащимся на веревке дамским бельем устрашающего калибра. Кстати, единственным, кроме него, современным пятном, оскверняющим средневековый колорит площади.

– Как это чучело здесь сохранилось? – свел реденькие белесые бровки к мясистой переносице шеф, неодобрительно озирая развенчанного вождя с ног до головы. – Последний раз я такое лет пятнадцать назад видал.

– А кто его знает?.. – пожал плечами Холодный. – Да он и не один здесь.

Действительно, фасады домов-утюгов украшали небольшие, в рост человека, скульптуры, упрятанные в неглубокие ниши. Изображали они совсем другого плана личности: монаха с откинутым на плечи капюшоном рясы, молодого человека атлетического сложения, мало обремененного одеждой, какую-то страховидную тварь, вставшую на дыбы…

– Эти? С ними-то ладно – абстракции с аллегориями, а картавого я тут не потерплю! Площадь входит в нашу собственность?

– Н-ну… – помялся финансовый директор Лодзнер, стоявший тут же, в группке приближенных. – Я бы сказал: частично…

– Как это понимать?

– Э-э-э… Определенный сектор перед входом в гостиницу…

– Будем считать, что входит, – потерял к нему интерес Гавриил Игоревич. – Что за дела, в конце концов? Где я машины буду ставить?

Автомобили и в самом деле выстроились у постамента длинной очередью, словно намереваясь совершить круг почета. Трем замыкающим кавалькаду джипам даже не нашлось места, и они вынуждены были оставаться в улочке с громким названием «Советская», причем водитель последнего так и не понял причины задержки, судя по его нетерпеливым сигналам.

– Передайте этому лоху, чтобы перестал гудеть, – раздраженно бросил Шалаев, и сразу несколько окружающих его «шкафов» одновременно поднесли к ушам мобильники, появившиеся из ниоткуда. – На нервы действует… А болвана этого железного…

– Бронзового…

– Бронзового? Тем более. Снести к чертовой бабушке и сдать в цветмет. Все какая-то польза будет!

Шестерки угодливо заржали, а Шалаев, уже не глядя по сторонам, тяжело потопал по направлению к своим новым апартаментам.

– Чтобы к вечеру здесь ровное место было! – приостановившись на ступеньках, бросил он через плечо.

Две минуты спустя перед бронзовым Ильичом остались лишь четверо «бычков» и Малюта. Рядовые бойцы озадаченно чесали стриженые затылки, озирая черного от времени истукана с лысиной и плечами, покрытыми ядовито-зеленой коростой голубиного помета, чище всякой кислоты разъедающего медь. За свою недлинную жизнь они научились сворачивать чужие челюсти и крушить ребра, довольно сносно стрелять из множества видов огнестрельного оружия и при случае пускать в ход холодное. Но демонтировать памятник!.. Тем более что где-то глубоко в низколобых башках засела смутная истина, вынесенная из раннего детства: портить памятники нельзя. Намалевать краской обидное слово, выцарапать что-нибудь гвоздем – еще туда-сюда, но чтобы сломать совсем…

– Чего встали? – Малюта тоже явно пребывал не в своей тарелке. – Приступайте!

– Легко сказать… – присвистнул чернявый боец, которого все звали Шкуро, не особенно зацикливаясь на том, кличка это или законная фамилия «из паспорта». – С чего начать-то?.. Его гранатой рвать нужно…