Утрата и обретение - Алан Дин Фостер Страница 5

— Сикрикаш галад вуме!

Не испытывая ни малейшего желания, чтобы ему сделали вуме, Уокер похлопал себя по правому карману, дабы удостовериться, что ключи от машины на месте, вывалился из палатки и с бешено колотящимся сердцем опрометью кинулся к внедорожнику. Несмотря на свою по преимуществу сидячую работу, он, как бывший спортсмен, сохранил неплохую физическую форму и очень быстро добежал до машины. Автомобиль манил его, как теплый супермаркет манит во время зимней стужи в середине января.

Пришельцы! Эта мысль неотвязным рефреном отдавалась в голове, пока он бежал. Реальные, настоящие, внеземные пришельцы с другой планеты, из другой галактики. Эти пришельцы вовсе не были похожи на инопланетян, которых показывают по телевизору. Они не были худыми и малорослыми, большеголовыми, лысыми и голыми. Маркус был готов поклясться, что, судя по тому, что он успел разглядеть, услышать и учуять, они не были лишены половых признаков. Они были громогласными, огромными и сосредоточенными. В них не было ничего эфирного. Мало того, он ухитрился (надо надеяться, временно) ослепить одного из них.

Некоторые его чикагские друзья в такой ситуации, вероятно, подняли бы руки и кинулись обниматься с пришельцами, ласково чирикая «Добро пожаловать!». Но Маркус Уокер не собирался совершать такую глупость. В Чикаго были глухие улицы, где делать такое тоже не рекомендовалось, и инстинкт диктовал Уокеру, что и в этой ситуации подобное поведение было бы неуместным. Если бы этим ночным визитерам была нужна компания, то им следовало бы спуститься в Баг-Джамп, где их сходство с некоторыми аборигенами наверняка облегчило бы контакт. Распахнув левую дверцу, он уселся за руль, захлопнул ее и включил центральный замок. Клацнув ключом, он с такой силой сунул его в гнездо зажигания, словно хотел выбить искру жизни из рулевой колонки. Он тихо выругался. Иногда такие же проблемы возникали у него с женщинами.

Возле дверцы возникло ночное существо, заслонив собой луну. На Уокера не мигая уставились зрачки вытянутых горизонтально глаз, похожих на темные резиновые жгуты. По спине пробежал жуткий холод, но у Маркуса уже не было сил дрожать.

Он наконец попал ключом в гнездо и повернул. Двигатель, ожив, взревел. Фары высветили еще две гигантские фигуры, стоявшие непосредственно перед машиной. В свете фар было видно, что пришельцы затянуты в облегающую серебристую одежду. Один из них поднял свой придаток и прикрыл продолговатые глаза от света автомобильных фар. Другой протянул «руку» к ветровому стеклу внедорожника.

Раздался металлический скрежет, и левая передняя дверь распахнулась, словно Маркус ее не запирал. В кабину проник длинный лоскут мягкой тяжелой плоти — кошмар, покрытый гладкой скользкой кожей. Уокер попытался тронуть внедорожник с места. Присоски лоскута немедленно впились ему в плечо и левую руку. Было такое впечатление, что к нему приставили сопла дюжины мощных пылесосов. Он перевел рычаг коробки передач и попытался сдать назад, но в ту же секунду почувствовал, что его выволакивают из машины. Впервые в жизни он по-настоящему пожалел о том, что не пристегнулся. Но он тут же сказал себе, что все равно не успел бы этого сделать, даже если бы сохранил ясность ума и способность здраво рассуждать.

Он не кричал, он лишь часто и поверхностно дышал, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание от гипервентиляции. Инопланетная тварь бесцеремонно выволокла его из машины и потащила по земле. С трудом поднявшись, Уокер засеменил рядом, стараясь ухватиться рукой за место между усеянным присосками лоскутом и массивным телом неизвестного существа. Удивленное сопротивлением существо обернулось. Поискав уязвимое место для удара и не найдя ничего более подходящего, Уокер двинул правой ногой в провал между двумя лоскутами, которые служили инопланетянину нижними конечностями. Эти лоскуты тоже были снабжены присосками (но, в отличие от верхних конечностей, эти присоски обрамляли пластиковую по внешнему виду пластину, которая напоминала не обувь, а лыжу). Удар не возымел никакого действия на пленившего его пришельца.

Надо было захватить с собой фонарь, выругал себя Уокер.

Правда, существо все же отреагировало на это наглое проявление физического сопротивления. Свободный лоскут мелькнул в воздухе и обрушился на голову Уокера. Было такое чувство, что его огрели мешком с вареным овсом весом фунтов в пятьдесят. Этот конкретный удар оглушил и свалил его с ног. Уокера подняли и понесли.

Возле космического судна пришельцев их дожидалась еще пара инопланетян, включая ослепленного фонарем. Корабль не слишком велик, подумал Уокер, разглядев сквозь заволакивавшую сознание пелену его очертания. Не больше мощного грузовика. Когда они приблизились к кораблю, обиженный Уокером пришелец протянул вперед лоскут и ударил Маркуса по макушке так, что в голове раздался мелодичный звон. Вот так обстоят дела с этикой высокоразвитых цивилизаций, вяло подумал Уокер.

И отключился.

Когда к Уокеру вернулось сознание, первое, что он увидел, была его палатка, оставшаяся на том же месте, где он ее и поставил, — на небольшом возвышении озерного берега. Он лежал на гальке между палаткой и водой. Утро, судя по всему, наступило недавно. Горный воздух был прозрачен и свеж. Яркое солнце высвечивало контуры серых камней. Пахло древесиной, хвоей и чистой свежей водой. В дупле темного низкого дерева сойка отчаянно спорила из-за орехов с упрямым бурундуком. Издалека доносился тихий шум потока, вливавшегося в озеро с противоположной стороны.

Вспомнив о пришельцах, Уокер резко сел.

Он сразу понял, что погорячился. Сначала надо было подумать и оценить свое физическое состояние. Вздрогнув, он опасливо ощупал ту сторону лица, по которой пришелся удар инопланетянина. Лицо болело, и, вероятно, на коже появился кровоподтек. Не было видно никаких следов пришельцев и их корабля, не осталось даже вмятины на том месте, где он стоял.

Фруктовый сок не сможет унять боль, но зато уменьшит жажду. Вернувшись в палатку, Маркус принялся рыться в запасах, наконец нашел одну из заветных пластиковых бутылок, наполовину заполненную апельсиновым соком. Одним глотком осушив бутылку, он аккуратно поставил ее рядом с мусором, который собирался отвезти на помойку в Баг-Джампе, и задумался: не приснилось ли ему все это? Лицо и половина головы ощутимо болели, а потому трудно было представить себе, что вся история ему просто померещилась. Все продолжалось слишком долго и изобиловало столь многими отлично запомнившимися деталями для того, чтобы быть следствием разгулявшегося воображения. Он мог, не напрягаясь, разыграть в памяти все события: от шума, услышанного им за пологом палатки, и похожей на лик ужасного божества рожи пришельца до безуспешной попытки бегства.

А не сделали они с ним чего-нибудь, пока он был без сознания? Страх окатил Маркуса Уокера мутной волной. Он принялся лихорадочно ощупывать свое тело под рубашкой и джинсами, ища признаки непорядка, проникновения и изучения. Может быть, его зондировали? Не в этом ли состояла цель пришельцев? Сам Уокер никогда в жизни не верил в подобные россказни, то и дело появлявшиеся в средствах массовой информации. Как и все его умные и образованные друзья, он смеялся над этими баснями, заполнявшими газетенки, грудами наваленные на стендах в супермаркетах.