Ледяная гвардия - Стив Лайонс Страница 5

Сержант Кубриков, тоже прекрасно это понимавший, крикнул троим оставшимся солдатам, чтобы те отступали. Но вдруг появился новый звук — назойливое жужжание в наушнике Анакоры, в котором явно слышался приказ, хотя из-за моря помех слов было не разобрать.

У Анакоры, прижатой огнем болт-пистолетов, не было времени думать. Вдруг ей в голову пришла спасительная мысль:

— Мины, сержант! Взорвите мины! — крикнула она Кубрикову.

Кубриков, догадавшийся об этом чуть раньше нее, уже нащупывал детонатор. Здания, стоявшие по обе стороны от космодесантников Хаоса, взлетели в воздух, и Анакору чуть не накрыло облаком пыли. Она бросилась бежать, но облако настигло ее и поглотило. Расслышав доносящийся сзади рык цепных мечей, Анакора поняла, что даже такого взрыва недостаточно, чтобы избавиться от противника: преследователи по-прежнему рвались вперед. Все, чего удалось добиться ледяным гвардейцам, — ненадолго замедлить их продвижение и замаскироваться от прицельного огня.

Как она хотела, чтобы все было иначе…

Из отряда в живых на тот момент оставалось лишь двое — она и Кубриков. Первой добежав до лестницы, Анакора оглянулась назад и увидела, как глаза сержанта остекленели, изо рта хлынула кровь, и разрубленное поперек тело распалось на две части. В расступившемся на секунду облаке пыли показалось неподвижное лицо космодесантника Хаоса, который выдергивал свой меч из останков жертвы.

Анакора карабкалась по лестнице, преодолевая ступеньку за ступенькой. Каждую секунду она ждала, что холодные пальцы сомкнутся на ее лодыжках и стащат вниз. Лестницу постоянно обстреливали из болтеров, и, чтобы предотвратить очередной выстрел, Анакора бросила вниз осколочную гранату. Затем она увидела вверху открытый люк и поняла, что может им воспользоваться. Ей следовало бы испытать облегчение, хотя бы оттого, что теперь ее товарищи будут предупреждены о появлении космодесантников Хаоса. Но она упала духом, поскольку знала, что задание провалено: ее отряд погиб. И труднее всего Анакоре было принять тот факт, что сама она выжила… в очередной раз.

Рядовой Грэйл шел, спотыкаясь об обломки, задыхаясь и кашляя от едкого дыма. Из раны на руке, задетой шальным осколком, сочилась кровь. Его глаза уже ничего не видели, уши не слышали, но он все равно время от времени оборачивался и вслепую палил из лазгана. И так, шатаясь, брел дальше. Он надеялся и ждал, что Баррески когда-нибудь перестанет тащить его за собой, бросит, и можно будет упасть и заснуть.

Сколько времени они так шли, он не знал. Последнее, что смутно возникло в памяти, — взрывы и вспышки; единственное, что чувствовалось, — мучительная жгучая боль, когда прямо перед его лицом взорвалась приборная панель «Леман Русса».

Потом он лежал на земле и глядел в серое небо Крессиды. На его щеки сыпались последние хлопья снега, остужая ожоги. К горлу подкатывала тошнота, в руке пульсировала боль. На секунду он подумал, что Баррески убит и сейчас настанет его очередь.

Но тут он увидел обеспокоенное лицо наклонившегося товарища. Кожа на его лице тоже была розоватой от ожога, опаленная щетина на подбородке торчала в разные стороны.

— Мы… мы убили всех до последнего? — спросил Грэйл.

— Думаю, да, — ответил Баррески. Вдруг что-то заставило его развернуться и выпустить очередь из лазгана. В кого стрелял Баррески, Грэйл не видел, лишь расслышал резко оборвавшийся вскрик среди выстрелов. — Теперь да, — повторил Баррески, снова поворачиваясь к нему. — Этот был последний.

Преследовать их среди руин решились немногие культисты. Большинство выживших остались зализывать раны и очухиваться от внезапной и яростной атаки. Ледяные гвардейцы могли не опасаться здесь и вражеских танков — если, конечно, предположить, что среди их механиков-водителей не было таких же асов, как Грэйл, а на это вполне можно было рассчитывать.

— Думаю, капитан выбрался, — сказал Грэйл, словно пытаясь вспомнить. — Кажется, я его с кем-то видел — с кем, не помню…

— Наверное, с Кампановым. Он выпрыгнул из люка, как снежный леопард с гранатой на хвосте, когда услышал приказ об эвакуации.

Грэйл приподнялся на локтях и, переведя дыхание, произнес:

— Башенные пушки выведены из строя?

— Обе — одна из-за мороза, другая из-за осколков. Думаешь, стоял бы я здесь, будь у меня исправная лазерная пушка? Это же были настоящие произведения искусства! Продержись они хотя бы минуту, и я бы без проблем разделал еще пару танков.

— Забудь, Баррески. Уверен, скоро мы найдем тебе новую игрушку, может, покрупнее прежней.

— Думаешь, нам дадут новый танк? — спросил Баррески. — Ведь прежний мы не уберегли, точнее, три прежних…

Грэйл улыбнулся своему товарищу-танкисту с самодовольным видом человека, знавшего важную тайну.

— Брось ты, — сказал он. — У нас будет новая машина, и мы снова пойдем в бой — раньше, чем ты думаешь.

Грэйл рассказал Баррески о сообщении, которое получил по вокс-связи «Леман Русса» перед тем, как в танке прогремел взрыв. Ответить на сообщение Грэйл не успел, как и передать его тому, кому оно было адресовано, — командиру танка. Но о сообщении знали два ледяных гвардейца, те, чьи имена в нем упоминались.

— Тогда поднимайся на ноги, приятель, — сказал Баррески. — Нам нужно успеть доложиться полковнику Стилу, а путь предстоит долгий и опасный.

Космопорт Калхас кишел гвардейцами. Многие терялись в этой толчее и не могли найти своих, поскольку не слышали приказов из-за рева двигателей приближающегося посадочного модуля. Корабль пытался втиснуться в узкое пространство между другим почти таким же транспортным судном и старым помятым броненосцем. Флот отправил на эвакуацию все, что мог, — все корабли, способные вовремя долететь до Крессиды, независимо от выполняемой ими функции.

Наконец модуль совершил посадку, и его двигатели выключились, но тут же взревели двигатели другого корабля, идущего на взлет. Сержантам приходилось орать до хрипоты, чтобы созвать к трапам своих солдат. Блонскому, смотревшему из окна, гвардейцы казались разноцветными муравьями, бегущими по бетонной чаше в брюхо огромных металлических чудищ.

Пытаясь вернуть внимание Блонского к тесному серому помещению, в котором он находился, допросчик ударил его по лицу — так, что выступила кровь.

— Я задал тебе вопрос, Блонский. — Лейтенант был из Валидийского полка. Королевский Валидийский полк, как они сами себя называли. Одетый в красную форму с отделкой из сияющего золота, он излучал высокомерие, которым, как заметил Блонский, отличается его порода. Возможно, этот лейтенант сейчас был одним из самых старших офицеров на Крессиде. Большинство офицеров эвакуировались на первых же кораблях. Разумеется, кроме вальхалльских командиров Блонского.

Блонский посмотрел на свои руки, закованные в наручники, затем поднял глаза и, встретив свирепый взгляд лейтенанта, спокойно изрек:

— Многоуважаемый сэр, надеюсь, я ответил на него. Я дал вам полный отчет о моих действиях сегодня утром. Я казнил сержанта Аркадина…