Судьба в руках твоих - Ена Вольховская Страница 5

Йозэль звучно упал лицом в столешницу, и в следующее мгновение кружку у него забрали, сообщив, что ему хватит.

—Верни,— прогнусавил в стойку Йозэль и, не поднимая лица, протянул руку вперед.

—Плати,— фыркнула Нэна и, с недовольным лицом поймав в полете монетку, вернула кружку на место.— Ну и чего ты? Совсем раскис. Не знаешь, чем заняться? Так я тебе быстро дело придумаю!

Все эти слова и ворчание были совершенно обыденными. Некий ритуал, после которого «лентяй и дармоед» рьяно хватался за работу или покидал кабак, не желая попадаться под горячую руку. Однако сегодня привычной реакции не последовало — парень продолжал лежать лицом вниз и что-то гундеть себе под нос. Женщина нахмурилась и облокотилась на стойку, приблизившись к Йозэлю. Смутное чувство тревоги охватило ее. Нагловатый мальчишка давно стал частью дружной трудовой семьи «Розы чайной», а в семье не принято махать рукой на беды ближнего. Послушав нечленораздельное бормотание, Нэна отстранилась и ушла в кухню, но лишь затем, чтобы вернуться оттуда с полным тазом мокрых кружек и потасканным полотенцем.

—Нэна, пожалуйста, давай попозже. Дай мне еще пол часика, и я все сделаю…— уставшим голосом немного на выдохе произнес Йозэль, приподнимая взгляд на таз.

—Пф! Сиди уж!— Нэна махнула влажным полотенцем, попав вздрогнувшему от неожиданности парню по плечу.— Сегодня, так и быть, начну свою работу пораньше: побуду для тебя «свободными ушами». Чего уставился? Давай, рассказывай, что тебя гложет, а мы с девочками послушаем.

—Ничего меня не гложет,— буркнул Йозэль.

—Все вы так говорите,— протянула Нэна, протирая кружку,— а потом сидите, как креветки, и только успевай чего покрепче подливать!

Йозэль поджал губы и отвел взгляд. Рассказывать насмешливым дамам, как он, бедняжечка, в жизни ничего не добился, не хотелось. Чего там! Он бы и сам расхохотался на месте слушателя. Нашел же проблему!

Однако Нэна продолжала стоять рядом, по ту сторону стойки, натирая кружки и, как бы невзначай, подначивающе поглядывая на парня. Девушки же, напротив, разошлись по дальним углам зала или вовсе покинули его, став работать в два раза усерднее, показав, что вовсе не слушали болтовню «гостя».

—Все в порядке, правда,— очаровательно улыбнулся Йозэль, но долго удерживать улыбку не смог. Под пристальным, обличающим взглядом хозяйки кабака та мгновенно сползла, и парень неохотно выдавил из себя: — Просто нахлынуло… мысли всякие. Ерунда! Завтра и не вспомню,— отмахнулся он и залпом допил остатки вина, звучно ударив кружкой по стойке. Нэна раздраженно дернула носом, но ничего не сказала. А Йозэль, вопреки своим заверениям, продолжил: — Не знаю, как сказать… Это похоже на похмелье: дурман исчез, остались только головная боль и осознание собственной никчемности. Мне двадцать два, Нэна!— женщина едва слышно всхрюкнула, сдерживая смех.— У меня ничего нет! Я никто и звать меня никак! Ничего не умею и совершенно не знаю, как жить эту жизнь!

—Не знаешь, как жить,— живи как все,— пожала плечами Нэна. Йозэль удивленно вскинул брови, не ожидая подобного совета от этой женщины.— Женись, заведи детишек, хозяйство и прочая, и прочая!

—Что ж ты сама так не делаешь?— криво усмехнулся Йозэль.

Попытка представить Нэну в образе ласковой женушки, с подносом пирогов ожидающей мужа, бесславно провалилась.

—Ну, я-то знаю, чего хочу от этой жизни!— не без толики гордости ответила Нэна.— А если серьезно, ты еще очень молод, так что прекращай этот балаган!

—А может, я только для балагана и гожусь?— он тоскливо посмотрел в окно и невольно сглотнул.

—Это ты уже сам думай!— Нэна ловко прокрутила последнюю кружку и поставила ее под столешницу.— Только перед глупостями своими вспоминай, что жизнь — не сказка. За что ни возьмешься — всему придется учиться, и это ни разу не легко!— женщина сурово посмотрела на Йозэля, да так, что он от испуга голову в плечи втянул.— Будешь ждать подачек от судьбы — так и останешься по задворкам пластаться да по кабакам шинкарям плакаться! Ты меня понял, Зэлюшка?!— она хлестко ударила полотенцем по деревянному поручню, повесив влажную тряпку, а парень, едва с места не подскочив, осторожно кивнул.— То-то же! А теперь, коль хандру свою споил, иди и натаскай дров!

Йозэль пару раз хлопнул глазами, не совсем вернувшись к реальности, и Нэна, вперив в парня нахмуренный взгляд, грозно нависла над ним. Немая сцена продлилась всего несколько секунд, после чего женщина бросила «Кыш отсюда!», притопнув ногой, и парня как ветром сдуло.

Он вышел на улицу, чуть покачиваясь от ударившего в голову вина, и потопал за угол, где расположился дровник и другие хозяйственные пристройки кабака. Первой попавшейся под руку лентой он стянул в хвост длинные темные волосы с единственной седой прядкой. Скинув потрепанную временем куртку из мягкой кожи на рубочную колоду, чтобы не мешалась, он принялся таскать высушенные солнцем дровишки прямиком на жаркую кухню. Речи Нэны имели смысл, и все же парня не особо вдохновили. Однако под пристальным изучающим взглядом женщины Йозэль старался вести себя более непринужденно, будто бы понемногу приходил в себя. То и дело он останавливался, чтобы переброситься шуткой-другой с девушками или ни о чем поболтать с поварятами, пока старшие повара не разгоняли их «делом заниматься».

Время летело незаметно. За тасканием воды парня застала вечерняя духота, когда солнце еще только клонилось к горизонту, а земля уже начала отдавать тепло. В кабаке все еще было безлюдно, и Йозэль решил немного передохнуть внутри до того, как рабочие скопом повалят запивать трудовые будни. Приближаясь к главному входу, он с удивлением обнаружил, как небольшая группа людей скрылась за занавесом. Ничего необычного, но плохое предчувствие заставило парня притормозить и заглянуть в окно. Солнечный свет, отражаясь от стекол, едва ли позволял что-то рассмотреть снаружи, но даже так было видно, как незнакомцы всей гурьбой приблизились к стойке. Йозэль тут же подскочил ко входу, попутно подмигнув заинтересованным детишкам и приложив указательный палец к губам, и прижался к косяку, прислушавшись.

—Опять вы!— чуть ли не взревела медведицей Нэна.— Я же сказала вам, оборванцам, чтоб даже не приближались к моему кабаку! Ирма, принеси мне кочергу! Опять этих нелегкая притащила!

Йозэль сдавленно хохотнул, зажав рот кулаком.

—Тише ты, тише, хозяйка!— без толики страха, даже с насмешкой, прозвучал хриплый мужской голос, а вот Йозэлю стало не до смеха.— Мы вообще не к тебе пришли, а к мальцу, что у тебя тут ошивается,— с напускной серьезностью продолжал один из пришедших, в котором Йозэль с некоторым удивлением узнал прихвостня местной шайки бандитов, Морских Волков, подмявших под себя всю контрабанду, проходившую в Илинке.

Похоже, за последний провал главарь неслабо намял ему бока — черты его исказились настолько, что и не узнать. На мгновение мелькнувшая жалость тут же испарилась, когда свежий шрам в боку напомнил о себе. За золотую статуэтку из коллекции одного столичного толстосума пришлось побороться, и в том бою Йозэлю досталось все: и ножевое ранение от этого противного лизоблюда, и статуэтка, которая в конечном итоге оказалась подделкой. Но о последнем Йозэль никому рассказывать не стал.