История Ирэн. Гнев - Адель Хайд Страница 5

С улучшением погоды Ирина озадачилась, что детворе кроме как на старых качелях играть негде. За домом был прекрасный двор, который никак пока не использовался и Ирина, вспомнив детские площадки своего прежнего мира, решила и здесь благоустроить. Начали с ремонта качелей, сделали одни побольше, одни чуть поменьше, Ирина бабам в деревне заказала специальную корзину, плотную да плоскую, ей обили мягким войлоком, и Танюша на ней раскачивалась и визжала, что только птицы разлетались. А для мальчишек, Танечке-то пока рано, Ирина договорилась с Тимофеем, и они сделали деревянные брусья, и поставили два столба, между которыми сделали перекладины, получилась этакая «шведская стенка. Поставили перекладину для подтягиваний, ну и здесь уже Пелагея на помощь пришла, вспомнила, что в деревнях на Волге, ставят столб, на него крестообразную вертушку и к ней привязывают корабельные канаты. Всем было интересно, поэтому сделали быстро, за неделю детская площадка была готова.

А вечерами на ней стали все собираться и даже горничные, спросив разрешения у хозяев устраивали покатушки на вертушке, звонко хохоча.

А сегодня утром, Ирина наблюдала, пока мальчики занимаются уроками, Никодим со своими служивыми устроились на площадке и делали разминку.

Даже Леонид Александрович вышел и тоже подключился к веселью, кто больше всех подтянется.

Анну Строганову увезли вчера. Приехала за ней карета с двумя сопровождающими и отрядом охраны. На прощание Ирина подарила Анне подарков, и браслеты, и столовое серебро. Мыла разного целую корзину, кримов Анна сама набрала и себе и матушке и подружкам. Надо же рекламировать.

Слёзы были рекой. А уже перед тем, как забраться в карету, призналась всё-таки Анна, что супруг Ирэн её жених. И утирая слёзы, рассказала, что ехала, чтобы убедиться, что Ирэн не достойна барона, но вместо этого, нашла прекрасную женщину и доброго друга.

—Ирэн, я никогда не встану между вами, даже, если папенька не согласится, я лучше сбегу,— горячечно говорила Анна.

Потом воровато оглянулась и тихо, так, чтобы слышала только Ирэн, сказала:

—Передай ему, что я тоже его люблю и буду ждать.

Анну увезли утром, а к вечеру приехал Путеев с огромным букетом розовых роз и где нашёл-то только в начале апреля.

Розы Ирина поставила в холле, а Путеев, конечно, расстроился. Но был полон решимости, через два дня он уезжал в столицу на съезд медикусов и собирался поехать в Кузьминки к отцу Анны, просить её руки.

—Я не отступлюсь, Ирэн Леонидовна, если она тоже любит меня, я не отступлюсь

Ирина, которая сначала не собиралась передавать Путееву послание от Анны, не выдержала и всё же сказала:

—Не сомневайтесь, Николай Ворсович, ваши чувства взаимны

Пока Путеев не уехал, Ирина решила показать ему то, что получилось у Павла, когда она ему поставила задачу сделать скальпель*.

(*Инструменты, похожие на современный скальпель, описаны и в трудах древнегреческих ученых, и в произведениях, принадлежащих Древнему Риму. В Средневековой Европе принципы лечения претерпели изменений: вместо рассечений, запрещенных церковью, практиковались только кровопускания и ампутации. Выполняли их ланцетом — обоюдоострым кинжалом, ампутационными ножами и специальными пилами для костей. Настоящий скальпель для ювелирных хирургических вмешательств появился только в XIX веке.)

Первый образец сделали так же, как и столовое серебро, такой же сплав. Потом Ирина съездила к Картузову и ещё один образец сделали из булатной стали. Ирина посчитала и поняла, что если скальпель из булатной стали подойдёт, то его можно будет очень быстро распространить, потому как цена него в пять раз была ниже, чем у серебряного, да и прочность ювелирного сплава вызвала сомнения. А заточка на булатах держалась очень хорошо, а для скальпеля, это тоже было важно.

Путеев долго рассматривал вещицу, потом попросил, чтобы ему принесли любую кожу. После того, как он несколько раз сделал надрез на свиной коже, он ошарашенно посмотрел на Ирину, подошёл и обнял её. И, нет, в этом не было никакого любовного подтекста, это была благодарность человека, понявшего, что ему только что предложили весь мир.

Путеев, несмотря на молодость, был опытный врач и как любой лекарь имел своё «личное кладбище», которое могло быть гораздо меньше, будь у него такой инструмент раньше.

—Я возьму его с собой?— голос Путеева немного дрожал.

—Я ещё не оформляла на него «привилегию»,— Ирине тоже не хотелось просто так расставаться с ещё одним «открытием»

Николай пообещал сперва заехать к законнику, Поликарпу Афанасьевичу, и только после этого показать широкой медицинской публике.

Ирина верила Путееву, если никому не верить, как жить? Поэтому подготовила описание и письмо для законника.

Путеев так и уехал, в одной руке разрезанный кусок свиной кожи, а в другой коробка со скальпелем.