Волшебство начинается - Мириам Дубини Страница 5

Тогда он перешёл к более смелым шуткам: обмазал острым перцем чашки для чая, которым мама угощала своих учениц перед каждым занятием. В тот раз светленькая, кудрявая девочка доставила ему огромное удовольствие, разбрызгав чай по всей гостиной. Мама же просто поставила чашку на стол и посоветовала девочке съесть печенье, чтобы справиться с жжением.

Самого сильного эффекта он добился шуткой с душем. Перед тем как мама отправилась в ванную мыть голову перед рождественским концертом, Флориан залил в шланг целую банку синей несмываемой краски. В тот раз Лиза всё-таки повысила на него голос, и, возможно, дело дошло бы до ругани, если бы всё не испортил отец, заявивший, что с этой чудной копной синих волос на голове она похожа на кекс с ежевикой!

Всё было бесполезно. Как Флориан ни старался, его мать, погружённая в свою музыку, оставалась безмятежна.

Флориан разочарованно вытер соус с губ и посмотрел на большие настенные часы, висевшие в мамином кабинете. К счастью, было уже почти четыре, и лохматая девочка должна была вот-вот прийти. Эта оказалась крепким орешком: её невозможно было напугать ни искусственным тараканом, спрятанным в чехле арфы, ни кнопкой на стуле. Но для неё Флориан придумал нечто особенное, и сейчас наступило время подготовить для неё тёплый приём.

Расскажу тебе секрет,

Хочешь — верь, а хочешь — нет…

Видела я ночью

Чудо из чудес:

Вдруг как встанет радуга

До самых до небес.

И мерцает в тишине,

И сияет в вышине.

Радуга ночная —

Не радуга дневная.

Радугу зову-зову:

«Ты во сне иль наяву?

Ты побудь со мною

Над ночной землёю,

Над ночной росою».

Радуга мерцала —

Я цвета считала:

Насчитала семь цветов,

Все нежнее лепестков.

Фиолетовый — сирень

В ясный-ясный летний день;

А зелёный — как листва,

Что проклюнулась едва;

Алый, жёлтый так бледны —

Ярче их лучи луны;

Ну а синий, голубой —

Словно лёд с морской водой.

Только досчитала я —

Радуга растаяла.

Лейла в наушниках и с айподом на шее подпевала легендарной Джойс Кью. Ей очень нравились песни Джойс: в них говорилось о красивых и невероятных вещах. Таких, как лунная радуга, например. И кроме того, Джойс играла на арфе как фея, и пела как сирена. Лейла была по-настоящему счастлива, когда размышляла об этом. Прозрачное весеннее небо, через десять минут урок игры на кельтской арфе, через два дня — день рождения: жизнь казалась ей идеальной. Но довольная улыбка мгновенно превратилась в гримасу, стоило ей только увидеть голову Флориана Восса, исчезающую за забором дома её преподавательницы. И какую глупую шутку он приготовил на этот раз?

Но Лейла решила, что ничто не сможет испортить такой день. Она выключила музыку, сняла наушники и постучала в дверь.

— Здравствуйте, миссис Пюррет! — сказала она, входя.

— Здравствуй, Лейла. Ты пришла на десять минут раньше. Очень хорошо, лучше на десять минут раньше, чем позже. Проходи.

Лейла пошла на голос преподавательницы и оказалась в кабинете, где миссис Пюррет поджидала её, разложив на деревянном резном пюпитре ноты и положив руки на струны кельтской арфы. Проникающее через большое окно солнце освещало мечтательное лицо преподавательницы, обрамлённое копной морковно-рыжих волос. Лейла уселась на табурет, раскрыла чехол и извлекла на свет Лунную радугу, свою арфу.

— У меня есть для тебя подарок на день рождения, — сказала миссис Пюррет, указывая на ноты, разложенные на пюпитре.

Лейла прочла название: «Торл О#39;Каролан, Rising of the moon». Она растроганно улыбнулась, и вскоре они уже радостным дуэтом выводили балладу О#39;Каролана.

Обе словно потерялись между размеренных и бурлящих нот мелодии о восходящей луне. Казалось, учительница и ученица болтают, как две давно не видевшиеся подруги, но вместо слов они используют музыку. Лейла сосредоточенно, наморщив от усердия лоб, смотрела в партитуру, пробегая взглядом ноту за нотой, как вдруг — листы загорелись!

Миссис Пюррет ничего не заметила, продолжая вдохновенно играть. Схватив своё розовое пончо, Лейла потушила огонь, прежде чем он успел подобраться к деревянному пюпитру. Что ещё случится? Почему сегодня мир вокруг неё кажется обезумевшим? Может быть, это связано с теми странными изменениями, происходящими с её волосами?

Она в ужасе дотронулась до головы, с облегчением отметив, что на этот раз волосы остались неподвижными. И то ладно. В эту секунду за окном что-то блеснуло. Ах, это тот чумной мальчишка, Флориан. В руке он держал зеркало, с помощью которого ловил солнечные лучи, устремляя их в окно; именно таким образом он и поджёг её подарок на день рождения. Почувствовав, как в животе у неё нарастает злость, Лейла бросила взгляд на хихикающего в окне Флориана.

И тогда это всё-таки случилось: короткие и жёсткие волосы Лейлы взъерошились, как никогда прежде. Ей не нужны были зеркала и солнечные лучи, чтобы испепелить Флориана взглядом. Мало того что она посмотрела на него так, что даже самый злобный оборотень разразился бы рыданиями, так ещё и хвостик его светлых волос взорвался миллионами вспышек, словно ядерная бомба, оставив в воздухе частички золы.

Между тем миссис Пюррет как ни в чём не бывало продолжала играть на своей арфе. Охваченные ужасом, Лейла и Флориан замерли и уставились друг на друга, не в состоянии произнести ни слова. Не понимая, что произошло, оба задавали себе один и тот же вопрос: как такое возможно?!