Прикосновения зла - Маргарита Чижова Страница 5

– Как вкусно пахнет! Благодарю! М-м-м, наслаждение…

– Вы не успели позавтракать, господин? – набравшись храбрости, спросил Нереус.

– Я пью много вина перед сном. Утром раскалывается голова и во рту омерзительный привкус. В таком состоянии есть не хочется. Аппетит возвращается ближе к обеду, тогда можно устроить пир живота.

Геллиец с сомнением посмотрел на Мэйо. Как-то не верилось, что худой, будто палка, нобиль горазд набивать брюхо.

– Хотите ещё? – Нереус протянул ему вторую плюшку.

– Да!

– Может, принести вам с кухни что-то посытнее?

– Нет, пообедаем в полдень. Сегодня отец придёт наблюдать за нашей тренировкой.

Геллийца охватило волнение:

– Хозяин, как мне надлежит поступить? Сражаться в полную силу или только принимать ваши удары?

– Тебя заставляли изображать столб для битья?

– Да. Это приучает терпеть боль и не закрывать глаза во время поединков.

Лицо Мэйо вмиг сделалось злым:

– Хотел бы я поставить здесь идиота, что выдумал это скотство, и проверить, как хорошо он терпит боль, не закрывая глаз!

– Он – свободный человек, – вздохнул Нереус. – С ним нельзя так поступать.

– Мне – можно, – улыбка поморца превратилась в подобие оскала. – Это Гартис Два Подбородка, верно? Он измывался над тобой?

Нереус издал короткий смешок:

– Меткая кличка, господин. Я бы никогда не осмелился произнести такое вслух.

– Вот жирная скотина! Придётся заняться его воспитанием.

Геллиец решил, что это шутка, и не придал значения дерзким словам хозяина:

– Мне встать в оборону?

– В нападение, – резко произнес Мэйо. – И никаких поблажек. Ясно?

– Хозяин, – взмолился Нереус. – Пощадите! Что со мной будет, если я поцарапаю вас или поставлю синяк?

– Я узнаю, где допустил ошибку в защите, и впредь стану внимательнее.

Невольник поплëлся за рудисом. Сердце бешено колотилось.

Геллиец живо представлял себя у позорного столба и гуляющий по спине кнут.

«Высекут, – подумал раб. – За каждую царапинку на нëм до костей раздерут…»

– Эй! – крикнул Мэйо. – Ты чего скис?

– Жду вашего сигнала, хозяин.

– Давай! Повеселимся! Ну, геллиец! Покажи, на что годен!

Нереус изобразил атаку, вяло отбил несколько выпадов и, подпустив нобиля ближе, принял грудью его рубящий удар.

Мэйо не обрадовался победе.

Отшвырнув тренировочный меч, он вцепился в тунику островитянина:

– Я что тебе девка?! Какого фавна ты меня обхаживаешь?

– Хозяин…

– Дерись по-настоящему! Дерись как мужчина! Мерт тебя поглоти, Нереус!

– Я не могу причинить вам боль.

– Твоë слюнтяйство причиняет мне боль! – рявкнул Мэйо. – Лучше проиграть, чем получить такую бесчестную, унизительную победу!

– Хорошо, если вам угодно…

– Закрой рот и пусть за тебя говорит клинок!

В мыслях помянув Дэйпо, Нереус пошёл в атаку, вынуждая хозяина отступить.

Поморец оказался неплохо подготовлен, но ему не хватало выносливости. Мэйо с трудом парировал тяжёлые удары, при этом ловко ускользая от тычковых выпадов.

В какой-то миг Нереус не рассчитал с силой, толкнул нобиля мечом и опрокинул на песок.

Мэйо примирительно поднял руку:

– Помоги встать!

Геллиец протянул ему ладонь:

– Простите, хозяин. Я не хотел нанести вам обиду.

– Ты – хороший боец. Давай ещё раз.

Раб принял боевую стойку, направив в сторону поморца острие рудиса:

– Вы тоже достойный соперник, господин.

Клинки встретились с глухим стуком и два раззодоренных парня закружились на песке.

Мэйо улыбался, небрежно смахивая струящийся по лицу пот. Его туника промокла насквозь.

Нереус успокоился, поймал ритм и работал мечом без страха. Его движения стали раскованными, пластичными, а рудис казался продолжением руки.

– Всë, – сказал поморец, уронил клинок и согнулся, пытаясь отдышаться. – На сегодня хватит.

Геллиец сел на песок.

С лестницы прозвучали аплодисменты. Сар Макрин, отец Мэйо, спустился по ступням.

В белой тоге, окаймлëнной золотом, поморский градоначальник напоминал важно плывущего по волнам лебедя.

– Доброе утро! – поздоровался он, глядя на взмыленного сына.

– И вам доброго утра, отец.

– Как ты потеешь сегодня?

– Превосходно.

– Доволен своим рабом?

– Да. Ваш подарок произвёл на меня самое лучшее впечатление.

– Мне радостно это слышать, – сар Макрин промокнул платком шею. – Я уезжаю на городское собрание, вернусь затемно. Хочу, чтобы ты прочёл трактат «О риторике» и выучил «Воззвание к философам».

– Хорошо, отец. Я как раз собирался этим заняться.

– И ещё, Мэйо. Раз уж ты решил оставить геллийца в доме, кастрируй его. Не хочу, чтобы от него были неприятности.

– Отец…

Нереус мысленно взмолился Дэйпо, не понимая, за какие страшные дела его намерены превратить в бесполую игрушку.

Мэйо почесал курчавую голову:

– Можно я сам отсеку… оскоплю его? Мне хочется попрактиковаться в медицине.

– Ты уверен, что справишься?

– Конечно! Я прочел достаточно книг, написанных лучшими врачами. Завтра утром освежу в памяти пару моментов и после обеда проведу операцию.

– Договорились. Только будь осторожен, не порань себя острыми инструментами.

– Пустяки! Несколько взмахов и никаких проблем.

Нереус глядел на прогретый солнцем песок.

Убежать? Поймают и распнут на кресте.

Молить о пощаде? Бессмысленно.

Принять этот позор или размозжить себе голову камнем?

– Геллиец, – позвал Мэйо. – Ты принёс мне клятву. Помнишь?

– Да, хозяин.

– А я дал слово заботиться о тебе.

– Вы уже… отсекали кому-нибудь?..

– Нет. У меня есть одна идея. Нужно время, чтобы её обдумать.

– Моя плоть и дух принадлежат вам, хозяин.

– Не начинай! – сердито отмахнулся нобиль. – Меня коробит от этих заученных речей. Я знаю, что тебе страшно. Так скажи прямо, как есть!