Серебро и пламя. Книга 2 - Екатерина Полянская Страница 5

Проснулась я на мокрой от слез подушке и с ледяными образами в голове. Такое чувство, что это никогда не закончится! Сердце лихорадочно стучало где-то в горле. Дыхание срывалось. Кожа ощущалась неприятно липкой.

Встала под душ.

Картинка с раскинувшимся на кровати Эрихардом оставалась возмутительно яркой. Ладонь как будто ощущала тепло и легкое покалывание, посылающее дрожь во все тело, оттого, что я недавно погладила его по щеке. И от этих ощущений не отрешиться. Никак.

Пришлось сделать воду холоднее.

Чуть не окоченела, но лишние личности из моей головы вымелись.

Временно.

Когда вернулась в комнату, часы показывали чуть больше четырех утра. Сна ни в одном глазу. Это что же, мне теперь еще и от бессонницы страдать?!

– Лланка? Проснулась уже?

– Доброе утро, пап! – Я очень постаралась, чтобы голос звучал бодро.

– Здесь удивительно мало спится, скажи?

Кажется, произвести нужное впечатление получилось.

– Поедешь со мной на рыбалку?

Четверть часа спустя я с еще влажными волосами, в белом сарафане и с вместительной плетеной сумкой сидела в моторной лодке. Старенькая, она сама по себе являлась пережитком, еще и барахлила частенько, но папа не собирался с ней расставаться. А я улыбалась, подставляла лицо теплому ветру и чувствовала себя так, будто вернулась в детство. Только перед выходом пришлось щедро обмазаться солнцезащитным кремом и принять антигистаминный препарат, потому что аллергию никто не отменял. Она теперь со мной до конца жизни, и это не самое худшее из последствий, которые был шанс заполучить.

Пока папа пытался что-нибудь поймать, я читала.

Вчера я кое-как объяснила родителям, что жениха у меня на самом деле нет, и сейчас испытывала благодарность, что они не стали лезть в душу. Думаю, я буду приезжать на побережье чаще…

Когда солнце стало слишком жарким, пришлось нанести крем еще раз и накинуть поверх сарафана рубашку.

Улов все же случился, и мама наверняка приготовит эту рыбу на обед.

Удовлетворив инстинкт добытчика, папа взялся пересказывать мне городские сплетни. Я слушала вполуха… и тихо поражалась, сколько народу, оказывается, я знаю. Не мимолетно, а очень даже лично. И это при моей закрытости. В голове не укладывается.

В курортный городок планировали прийти большие отели. Отцовский бар уже трижды предлагали купить, но пока он не собирался его продавать. Еще оставался небольшой шанс, что зоозащитники добьются того, что это место останется таким, как есть, однако он таял с каждым днем… Зато у мамы заказов становилось все больше. В прошлом году она наняла еще трех помощниц, а теперь планирует открыть курсы свадебных организаторов. Все дело в том, что в одном журнале написали про крошечный процент разводов среди ее пар, и теперь от заказов передышки круглый год почти нет.

Сводку сплетен заканчивала уже мама, накладывая на наши тарелки булочки с нежным сырным кремом и поливая их карамельным сиропом:

– Про Эрин, думаю, ты вчера сама все поняла. – Она щедро плеснула в мой кофе молока. – Ее бывшая лучшая подружка, Дайси, попалась на краже из магазина. Айна пыталась шантажировать мэра Увиса откровенными фото, но они попали в сеть. Теперь у нас новый мэр, а у нее каждые выходные стопка газет, из которых она вырезает купоны на бесплатную еду.

– У Тэверса прогорел бизнес, который он начал после университета, и он до сих пор весь в долгах.

Папа кивал вроде как с сочувствием, но широченная улыбка не оставляла ни единого шанса на обман.

– А богатый двоюродный дедушка Алана лишил его наследства.

Я изо всех сил старалась подавить злорадство, но… наверное, я не такой уж хороший человек.

Досадно.

Я была о себе несколько другого мнения.

Но сейчас на языке вертелось слово «бумеранг».

– Только Эппол Ризан исключение. – Мама слегка поморщилась. – Ему было пять, когда их семья переехала в наш город. Помнишь, от него уже тогда покоя не было? Почему-то я с самого начала знала, что этот везде пробьется.

Прекрасно помню. Взрослые устроили собрание в старой библиотеке. Конечно, не все, а лишь те, кто живет здесь давно и всех знает, а значит, имеет и право голоса в решении общественных вопросов. Его семью туда не звали, но сам Эппол почему-то ошивался рядом. И как только мама немного отвлеклась, заманил меня в подсобку со швабрами и запер там. Мне тоже было пять, я до ужаса боялась темноты и кашляла от пыли. И потом три дня не могла произнести даже звука.

Это было начало.

Начало кошмара.

– И что он сделал? – Мне правда стало любопытно.

– Стал нашим новым мэром, – поведал папа.

Не то чтобы меня сейчас это касалось, но… с языка слетело слово, и оно звучало совсем не как «бумеранг». И близко не похоже.

Я покраснела, и обжигающе горячий кофе не имел к этому отношения.

– Простите, – пролепетала, прижимая ладони к пылающим щекам, однако они тоже были горячие.

Блин.

Надо учиться сдерживаться.

– Мы все понимаем, дорогая, – грустно улыбнулась мама. – Из-за этих ребят ты чуть не погибла.

Не только это.

Я добавила еще сиропа, хотя он был мне совершенно не нужен. Хотелось чем-то занять руки.

– Давайте поговорим о чем-нибудь другом. – Голос слегка дрогнул.

Дни на побережье текли неспешно, и один походил на другой. Спалось здесь и правда мало, но в моем случае причиной были возмутительно яркие сны. Такие, после которых трудно отдышаться, и потом еще пару часов ощущаешь запах – дыни, лимона и древесины или тенерских морозов. Наверное, это не пройдет никогда.

Я часами бродила по берегу, ступая босиком по мучнистому песку и наслаждаясь тем, как вода время от времени набегает на ступни. Несколько раз меня узнали какие-то приезжие, однажды даже пришлось сфотографироваться с очаровательными близняшками с косичками. Как ни странно, новость о нашем с кронсом разрыве пока никуда не просочилась, и… зачем-то я всем говорила, что просто навещаю семью. Ложь получалась легко и естественно.

Когда становилось слишком жарко, я присоединялась к маме в организации очередной свадьбы. Или готовила. Иногда сидела в папином баре с журналом и стаканом сока. Даже устроила одной парочке фотосессию в честь помолвки, для чего пришлось позаимствовать камеру у единственной местной журналистки. Пожалуй, если бы не мои съемки и не некоторые личности, жить с которыми рядом совсем не хотелось, я бы задумалась о переезде.