Война ведьмы - Джеймс Клеменс Страница 5

— Очень хорошо, де… — начала было Мишель, и тут Елена вдруг сама перешла в атаку — в первый раз в жизни.

Кровь Елены неожиданно запела от энергии, которая текла из ранки. Держа магию под контролем, Елена с новыми силами бросилась в атаку. Если тетушка хочет, чтобы она стала обоюдоострым клинком, так тому и быть! Магия у нее в крови смешалась со сталью.

Мишель, явно удивленная неожиданным прогрессом в обучении, испытала пыл Елены несколькими ударами. Затем учительница перешла к контратаке, чтобы заставить ученицу вернуться к обороне.

Елена отразила все удары. Двор наполнился звоном стали. На краткое мгновение Елена почувствовала истинный ритм танца клинков. На один хрустальный миг все остальное в мире перестало иметь значение. То было сражение кристальной чистоты, поэма движений и синхронизации. И над всем этим звучал хорал ее необузданной магии.

Елена закончила двойным финтом и опустила кончик меча. Она увидела, что тетушка заколебалась и попалась на обман. Елена повернула кисть и развернула кончик меча, захватив меч противницы у рукояти. Елена вывернула запястье. Вспышка света на стали… и все закончилось.

Одна из них снова стояла, глядя на свою руку без меча, но в этот раз не Елена.

Мишель опустила вытянутую руку, тряся запястьем.

— Елена, это был самый совершенный Финт Пугала, какой я когда-либо имела удовольствие видеть. Даже зная, что ты делаешь, я не могла устоять.

От тетушкиной похвалы Елена глупо усмехнулась. Внезапно раздались аплодисменты, и она обернулась. В дверях дома стояли Эррил и брат Флинт. Оба восхищенно таращились на нее. Даже Джоах, находившийся у поленницы, потерял дар речи.

— Отличное представление, Эл! — выпалил он наконец, когда аплодисменты стихли.

У ног ее брата припал к земле Фардайл, сайлуранский оборотень в волчьем облике. Его черная шкура на солнце отливала рыжим. Он, должно быть, только что вернулся с обычной утренней охоты на кроликов и луговых мышей. Одобрительно залаяв, он блеском янтарных глаз отправил ей образ: Волчонок сражается со своим однопометником за право стать вожаком стаи.

Елена приняла похвалы, крепко сжимая рукоять меча. Завораживающая песнь магии все еще звенела у нее в ушах, почти заглушив все остальные звуки.

— Еще, — жадно попросила Елена.

— Думаю, следует остановиться, — сказала Мишель со смешком. — Когда я вернусь из Порт Роула, мы продолжим наши уроки, но уже на новом уровне.

Елене настолько хотелось продолжать урок, что ей пришлось закусить губу, чтобы не повторить просьбу. Магия воспламенила ее кровь и требовала продолжения. Елена чувствовала, что готова сразиться с целым батальоном.

— Елена, у тебя идет кровь, — заметил Джоах. — На руке.

Елена посмотрела вниз. Крупные красные капли вытекали из порезанного пальца и стекали по опущенному клинку. Она убрала руку.

— Это всего лишь царапина. Я ее даже не заметила.

К ней подошел Эррил.

— Порой именно раны, которые кажутся царапинами, оказываются самыми опасными. Дай я посмотрю.

Елена неохотно передала меч тетушке и сняла запачканную кровью перчатку, обнажив свое истинное оружие. Алые разводы, полные магии, медленно расплывались по ладони.

Эррил взял ее руку в свою и осмотрел порез.

— Повреждена только кожа. Мышцы не задеты. Пойдем в дом, промоем ранку и перевяжем.

Елена кивнула и последовала за стендайцем на кухню. Она села на табурет и молча выдержала перевязку. Он прижал к ранке компресс с целебным маслом, но ее палец уже начинал заживать — магия, жившая в ее теле, сама заживляла ранку.

Один удар сердца Эррил, прищурившись, смотрел на заживающий порез, потом перевязал его несколькими слоями бинта. К этому моменту все уже закончили поздравлять Елену и отправились заниматься своими делами, оставив их наедине.

— Из-за повязки ты несколько дней не сможешь надеть перчатку, — пробормотал Эррил. Он умело, хотя и одной рукой, зафиксировал повязку, не отводя взгляда от глаз Елены.

— Отдай мне вторую перчатку.

— Зачем? Та рука у меня не повреждена.

— Перчатку, — он вытянул руку, его глаза внезапно потемнели.

Елена медленно стянула с левой руки перчатку из козлиной кожи. Она передала ее ему, не показывая руки.

— Покажи руку.

— Я не вижу, что…

— Твой порез вдруг начал заживать. Это происходит только тогда, когда ты используешь магию, — в его голосе зазвучал металл. — А теперь покажи мне обе руки.

Не глядя ему в глаза, Елена неохотно положила ладони на колени и уставилась на две алых руки. Больше они не были зеркальными подобиями друг друга. Темные разводы на ее правой руке — той, в которой она держала меч — слегка поблекли. Магия, израсходованная во время поединка, слегка обеднила рубиновый цвет. В свете солнца, лившемся в окно, ее обман был очевиден. Во время поединка с Мишель Елена, чтобы повысить свое мастерство, воспользовалась магией.

— Это называется «кровавый меч», — устало пробормотал Эррил. — Я хотел бы, чтобы эту разновидность волшебства ты никогда не познала.

Елена спрятала руки.

— Почему? Я потратила совсем немного магии.

Положив руку ей на колено, Эррил пододвинулся ближе к ней.

— Цена гораздо больше, чем тебе кажется. Я видел твои глаза. Ты не хотела останавливаться. В мое время маги тоже слышали завораживающую песнь дикой магии. Но только темные маги слушали этот зов, не думая о том, какой вред он может причинить, — кивком он указал на ее руки. — А ты отмечена дважды. Я даже представить себе не могу, насколько настойчиво может звучать этот зов у тебя в крови. Ты должна справиться с этим искушением.

— Я понимаю, — подтвердила Елена. С тех пор, как она впервые воспользовалась магией, песнь ведьмы постоянно звучала у нее в крови. Она знала, как опасно слишком внимательно прислушиваться к ней, и сопротивлялась ведьме, никогда не давая ей воли. Она шла по лезвию бритвы. За последний год она узнала цену этому равновесию.

— Вот почему кровавый меч так опасен, — продолжал Эррил. — Ты даешь магии возможность выскользнуть из-под контроля. Если крови будет достаточно, вместилищем твоей магии станет сам меч — почти живая, неуправляемая вещь. У такого оружия нет ни совести, ни морали, только ненасытная жажда крови. В конце концов, он может подчинить хозяина. Только самые сильные маги могут контролировать кровавый меч и обуздать его волю.

Елена с ужасом слушала, что она чуть было не наделала.

— Но это не самое худшее, — продолжал Эррил. — Полностью насытившись кровью, меч остается таким навсегда. Магия навечно связывается со сталью. И тогда его может носить кто угодно. Его волшебное мастерство доступно любому владельцу. Рассказывали, что темные маги передавали кровавые мечи обычным мужчинам и женщинам, людям, не способным сопротивляться зову магии. Эти мечи быстро подчиняли людей, превращали их в рабов жажды крови.