Цвет ярости - алый - Александр Романовский Страница 5

Хэнк махнул рукой. Топор и Нож сразу же ожили, словно глиняные големы.

– Вперед, – буркнул Топор. – И без глупостей…

Парни в безрукавках без напоминаний выстроились по обе стороны, держа дистанцию в пару метров от пленника. Один зашел вперед; Нож с напарником замыкали процессию. Курт почувствовал статическое покалывание в ошейнике и, стиснув челюсти, двинулся с места. Его не подгоняли и не тормозили. Безволосые держали темп шаг в шаг, внимательно поглядывая по сторонам. Каждый был напряжен, то и дело перехватывал оружие в руках поудобнее. Мечи и дубинки чередовались – через одного.

Все это напоминало Курту боксерский матч, когда спортсменов вели по проходу к рингу, только он знал – предстоящий бой будет во много крат страшнее. Такого по головидению не увидишь.

Но, как и на обычных матчах, здесь тоже были фанаты.

Процессия погрузилась в бурлящую толпу безволосых. Те расступались в стороны, хотя и с явной неохотой. “Безрукавочники”, шагавшие впереди, были особенно крепкими, накачанными ребятами, а потому играли роль своеобразного ледокола. Им непрестанно приходилось отпихивать кого-то с дороги, сопровождая каждый свой шаг жуткой руганью. Однако особо настойчивые “болельщики” заходили с флангов или с тыла. К Курту протягивались жадные руки, норовившие сорвать с него капюшон или приоткрыть балахон, чтобы узнать, что за темная лошадка затаилась под ним. Но “безрукавочники” знали свое дело. Они не церемонились и долго не раздумывали. Особо любопытствующие, получив профессиональный тычок в живот или зубы, отлетали в общую массу. Дубинки направо и налево раздавали удары. Даже мечи то и дело опускались плашмя – в кровопролитии пока не возникало нужды. Эти люди пришли сюда, чтобы поглядеть на бой, а не участвовать в нем. Тем не менее Волк едва себя сдерживал, чтобы не протянуть кому-то навстречу лапу – когтистую и волосатую.

Вскоре толпа поредела, приблизилась Яма.

Взгляд Курта неожиданно наткнулся на три знакомые фигуры, стоявшие особняком. Двое высоких по бокам и одна, приземистая, в центре. Тот, что был слева, – здоровенный и грузный, похожий на шкаф. Справа – каланча в бесформенном черном одеянии, из-под которого выпирал горб на спине (это, впрочем, не относилось к содержимому карманов, которое могло бы запросто принадлежать какому-нибудь хирургу-любителю).

Хмырь и Шило.

Безволосый, стоявший между этой парочкой, был невысокий, плотный и абсолютно лысый. Даже брови, казалось, и те присутствовали на угловатом лице почти номинально.

Лысый Хью.

Подрядчик киллеров. Имеет обширные связи в Клоповнике и за его пределами. Именно он – в первую очередь – приложил руку к тому, что Курт Страйкер оказался в рабстве.

Характер скверный. Не женат.

Все три глядели на Волка. Конечно, они не могли увидеть его глаза сквозь прорези капюшона, но и так им не составляло особого труда догадаться, что Страйкер не ожидал их увидеть здесь. Нет, конечно, он мог предполагать, что Хью и его псы заявятся, но одно дело предполагать, а другое – увидеть их на самом деле. Это нелегко – поверить в такую наглость. Появление заклятого врага стало для Курта звонкой пощечиной. Над ним просто издевались, считали щенком, который наконец обрел хозяина с тяжелой рукой… Они думают, что ему уже не сорваться с этой цепи.

Об этом без слов говорили их глаза.

Хмырь глядел с ненавистью и затаенной обидой – тупой ублюдок, неспособный на сложные эмоции. Шило насмехался, демонстрируя кривые зубы – он проиграл поединок, но при этом был из тех, кто не упускает возможности пнуть раненого льва… Что до Лысого Хью, то сей персонаж глядел в оба – как в прямом, так и в переносном смысле. Его Страйкер практически ничем не обидел (за исключением лишь неосуществленного намерения), а даже, напротив, обогатил на энную сумму. И все же Хью поглядывал на приближавшегося Волка с опаской и настороженностью, которым могла позавидовать и грациозная газель.

Подрядчик наемных убийц был жаден, но вовсе не глуп. Он продал Курта в рабство Хэнку Тарану не столько из-за денег, сколько оттого, что это была единственная возможность избежать смерти в волчьих клыках и когтях. Если бы ему удалось то, чего он хотел, то жизнь Страйкера прервалась бы еще до заключения сделки. Живым Волк стоил несоизмеримо больше. Физическая “ликвидация” являлась решением слишком простым и поэтому требовавшим куда больших ресурсов, чем те, что имелись тогда у Хью.

Поэтому пришлось пойти на риск.

Таран, как и ожидалось, захотел оставить Волка себе. Но Хью понимал, что это похоже на русскую рулетку. Когда-нибудь – ну, не сегодня и не завтра, но все равно очень, очень скоро – Страйкер вырвется на свободу. Ведь ярость рвет цепи. А в бумагу огонь не завернешь. Это вопрос времени.

Именно поэтому в глазах лысого коротышки стояла тревога. Он был не дурак, а потому боялся. И бдительно следил за каждым движением Волка. Колеблется вода в темных глубинах. Что-то притаилось там, на самом дне. Прижалось голым брюхом к песку.

Каждую ночь подрядчик киллеров ждал и боялся. Ждал, что именно этой ночью пленник совершит побег. Что это его тень пронеслась за окном. Что под его ногой скрипнула половица за дверью. Что верные телохранители уже висят в гараже вверх ногами, выпотрошенные, будто свиньи на бойне… Что это его силуэт появился в проеме.

Страйкер представлял себе, как Лысый Хью лежит ночью без сна и вслушивается в тишину, и у него становилось легче на душе. Он попытался изменить курс, чтобы вырулить к этой троице. При одном лишь намеке на маневр Хмырь и Шило сразу же посерьезнели, а Лысый Хью нервно передернулся (вероятно, недосыпание сказывалось), но “безрукавочники”, как оказалось, не забывали приглядывать и за мохнатым гладиатором. В шею Курта вонзились сотни электрических жал. Это сразу же отбило всякую охоту к необдуманным действиям.

Всему свое время.

Курт задрал голову и посмотрел на Тарана. Тот кивнул.

– Делай свое дело, малыш, – сказал он так тихо, что услышал только Волк. – Им не устоять против тебя.

Курт отвернулся, ничего не сказав. Конечно, это правда. Но разве надо лишать людей жизни, чтобы доказать эту самую правду? Таран собирался под завязку набить карманы кровавыми деньгами. Ничего страшного, если за это расплатится собственной шкурой какой-то бедолага…

Один из “безрукавочников” подошел к Яме и распахнул решетчатый люк, не издавший при этом ни звука – любимая вещь, которой часто пользуются, не знает недостатка в уходе. Другой парень тем временем тащил длинную лестницу с узкими перекладинами. Она валялась неподалеку и, судя по всему, в это утро неоднократно погружалась на самое дно… При взгляде на лестницу Курту невольно подумалось, каким же образом из Ямы извлекали трупы (или даже раненых). Мгновение спустя его взгляд сам собой нашарил длинные и прочные ремни, висевшие под решетчатым потолком, – в данный момент свернутые за ненадобностью.

Убийство здесь было поставлено на конвейер, потому как приносило изрядный доход.