Школа прошлой жизни - Даниэль Брэйн Страница 5

— Сколько ей было лет?

Я стиснула чашку. Любопытство или что-то иное?

— Всего четырнадцать. Лайза хотела учиться. Обычно девочки… — Не мог он вообще ничего не знать о Школе? Или мог? — Скажем так, мало кто относится к учебе ответственно. Несмотря ни на что, у них остается шанс выйти замуж до того, как они дадут клятву и начнут оказывать настоящую помощь… Но это старший, последний класс.

— А как же директор?

— Госпожа Рэндалл? — я пожала плечами, глотнула чай. — У нас протекает крыша. Фил пытается ее залатать, но его усилий для этого недостаточно. Он говорит, что течет где-то сверху, куда он не может забраться, но мы выяснили это, только когда начались дожди. И знаете, как-то так… получилось, — сказала я и задумалась, и в самом деле — как? — Что мы выяснили это, когда упала госпожа Рэндалл. Прибежали на ее крики, госпожа Лидделл, преподаватель анатомии, поскользнулась на том же месте, к счастью, без последствий. Кое-как сейчас течь заделали, но не удивляйтесь, если увидите лужи на полу.

— Госпожу Рэндалл не удивила смерть девочки?

Я помолчала, допила чай, поставила чашку. И всем своим видом я выражала неготовность разговаривать с ним на эту тему.

Думала ли я, что это все подозрительно? Лайза, потом госпожа Рэндалл? Разумеется.

Говорила ли я хоть кому-то о своих сомнениях? Нет.

Я не верила, что смерть Лайзы была не случайностью. Никому не было смысла убивать тихую и усидчивую студентку. То, что ты хорошо учишься, в понятии многих студенток скорее минус, чем плюс, потому что клятва клятвой, но лучше не получить место лекарницы, чем получить, так что конкуренция тут — вопрос. Лайза была совсем ребенком, не очень красивым, большеротым, похожим на встрепанную птичку.

Я не верила, что госпожа Рэндалл упала с лестницы не случайно. Потому что протечка была, она и сейчас была, причем текло часто в разных местах.

Меня очень смущало то, что случаи были похожи.

— Госпожу Рэндалл это не удивило, — наконец сказала я. — Это было трагедией, но даже не недосмотром. — То, что я сказала потом, я говорить не планировала, оно само вырвалось. — Она больше беспокоилась из-за того, что жандарм обратил внимание на фонарь. Мол, если бы он тогда не погас, если бы был закреплен или их было два, то девочка не упала бы. Но нас финансируют попечители, а они, знаете, не слишком щедры…

Лэнгли кивал в такт моим словам. Он хмурился, и — как бы меня ни смущало это, сдвинутые брови ему несказанно шли.

— В Школе много сложностей, так? — спросил он. — И никто не сказал, с чем придется столкнуться.

Я не поверила ни единому слову. Как чиновник он должен знать, что такое благотворительные учебные заведения. Все чиновники с этим сталкивались, потому что благотворительность влияла на налоги, кем бы ты ни был, хоть купцом, хоть промышленником, хоть дворянином, хоть мещанином, сдающим угол.

— Завтра вы познакомитесь с преподавателями, — пообещала я. — Завтрак в семь утра, у нас отдельная от студенток столовая. — Мне стоило бы добавить, что со студентками ему знакомиться вовсе не стоит, но оно опять же вырвалось само по себе. — Все занятия вы сможете посетить в течение дня.

Я встала. Лэнгли уже не улыбался, мне показалось, он считал разговор не просто светской беседой, а чем-то вроде допроса. Прервать меня он, конечно же, мог, но не стал: у него было много вопросов, на них кто-то должен был отвечать, и лучше, если этот кто-то не станет уходить от ответа, додумывать и приукрашивать факты.

— Вы устали, — сказала я. — Спальня директора прямо за этой дверью, — я указала на темное пятно дерева, наполовину занавешенное синей тяжелой тканью. Там никто не спал с тех пор, как уехала госпожа Рэндалл, и там тепло, есть ванная. Я, с вашего позволения, пойду спать, закончу работу завтра. Все самое срочное я уже сделала.

Понял ли Лэнгли, что я хочу ускользнуть, или нет, останавливать меня он не стал. Я коротко пожелала ему доброй ночи и вышла в коридор, плотно закрыв за собой дверь.

Вот теперь я дала своим нервам волю. Если меня трясет — пусть трясет. В ученых книгах я прочитала, что этого может требовать магия, и сопротивляться не стоит. В критической ситуации я умею действовать здраво, а сейчас есть пара часов для паники. И я отправилась в правое крыло, внимательно следя, где еще успели натечь лужи. Мест таких оказалось предостаточно, но как шутила Нэн Крэйг, то, что вымокло, не сгорит.

Я почти вбежала в комнату, которую делила с ней, и бесцеремонно плюхнулась на кровать.

— Проснись, — потребовала я и потрепала Нэн за плечо. — Нэн, это срочно. Проснись.

— М-м, Стеффи, — простонала она. — Что, опять кто-то умер?

У нее было специфическое чувство юмора для преподавателя, выпускницы Высшей Женской Школы и маркизы. Я временами недоумевала, что Нэн забыла в этой глуши. Единственная наследница маркиза Крэйга и обладательница огромного состояния, из которого, впрочем, ни гроша не было потрачено на нужды Школы.

— Пока нет, но кто сказал, что это не случится под утро.

Нэн открыла глаза. Посмотрела на меня, не поднимая головы, потом убрала с лица непослушную темную прядь.

— Арчи перебрал? Или на лестнице снова потоп?

— И то, и другое. — Нэн умела поднять настроение. — Но все хуже, и не гадай. У нас в Школе мужчина, молодой, красивый, обаятельный. Нет-нет, лежи-лежи… Это новый директор, и Сущие с его красотой. Он ничего не знает о Школе, говорит, что чиновник, утверждает, что он не ученый маг. Ты лучше меня знаешь, что здесь не так, поэтому — рассказывай.