Драконий отбор, или Пари на снежного - Ная Геярова Страница 49

— Хватит! У нас есть другой проект. Думаю, с более жизнеспособными тварями он пройдет успешнее. А ее оставь. Пусть девочка умрет спокойно. — Это приказ. Властный и ледяной, он проникает в самую душу и заставляет меня задрожать. Или это уже агония?

— Она выживет. Вот посмотришь, эта выживет. Дай еще год! Мне совсем немного не хватает!

Ответ был. Я точно знала. Но не слышала. Я больше не могла слышать.

Я уходила. Проваливалась во тьму. И та благостно меня принимала.

— Таша! — Голос просверлил мозг. Заставил подняться из бездны, карабкаться, задыхаясь. Голос заставлял жить и дышать через боль. — Ты должна выжить! Ты должна показать, что я прав. Ты — уникальная. Самая уникальная!

Почудился ли мне последующий удар по щеке? Молниеносный, заставивший распахнуть пылающие веки. Для того чтобы увидеть его.

— Я выживу, — сказала, выплюнув в него всю ненависть, на которую была способна. — Я найду тебя!

Стоящий побледнел, если его роду вообще свойственно было бледнеть. Потом лицо исказила усмешка.

— Конечно, выживешь, ты еще всем им покажешь, вот только меня не вспомнишь. Да и вообще все… Вырастешь и станешь лучшей. Уникальной. Вот тогда мы и посмотрим, прав ли совет! — Тело мое снова пронзила тонкая игла. — Ты еще покажешь, кто ты!

— Кто я? — прохрипела в уносящую меня тьму.

— Ты…

Я пыталась сопротивляться. Огни поднялись изнутри, голодными волками кинулись во тьму, терзая и разрывая, вынося меня из бреда прошлого.

И голоса, полные искреннего сочувствия, прозвучали рядом. Голоса настоящего.

— Что с ней, Лика?

Арршир или Тарриан… у меня все смешалось. Голоса двух нарршари сливались в один. А может, он и был один?

— Я не вижу, — прошептала растрескавшимися губами.

— Таша, очнись. Открой глаза. Ты должна жить!

И я открыла глаза. Но увидела совсем не Арршира и не Тарриана… А тьму. Густую, заволакивающую всю комнату. Она ждала меня, протягивала щупальца и манила. Я не боялась. Я готова была идти к ней. Провалиться в глубину.

Сознание полыхнуло пламенем, отзываясь на призыв. И тут же из тьмы вышло нечто темное и холодное. Демоническое. Щупальца спрутами окутали меня. Поглотили разум и тело, выталкивая из меня яд, проникший в самую глубину.

— Таша! — Крик Арршира продрался сквозь тьму, разорвал ее и ударил в уши. Теперь я точно различила его голос.

— Я — уникальное создание, — шепнула ему. — Я выживу.

Тьма. И полная потеря сознания.

Тьма.

Жуткая.

Чувство безысходности сдавило грудь. Такое ощущение, будто лежу в гробу. Я даже вскрикнула от страха и услышала, как звук отразился эхом от стен комнаты.

Не могила! Ужас отпустил.

Но сердце продолжало биться испуганной ланью.

Я попыталась ощутить себя.

Я лежала на чем-то мягком. Не давили на кости жесткие пружины детдомовской койки. Да и ноги с руками не были связаны тугими веревками. Ничего не врезалось в запястья. В висках пульсировало. Огонь во мне еще бурлил, но был теплым и благостным. Не обжигающим ни душу, ни тело. Холод окутывал всю меня, но не заставлял трястись от озноба. Плотными нитями сплелись две далекие и такие разные сути. Я лежала, не открывая глаз и вслушиваясь в себя. Вспоминала лицо того, кто стоял в ту жуткую ночь над моим умирающим телом. Дикий пазл всей жизни практически собрался воедино. Мое странное влечение к Аррширу и почти противоестественное желание ему противостоять. Незримая слежка, которая так напрягала Шаи, и интерес рекстражей к нашей семье.

Шаи… Мне нужно его срочно разыскать. Если он доехал до детского дома, то там ему грозит опасность! Эта мысль пробила тело новым витком обжигающего страха.

Я распахнула глаза.

Тусклые бра едва освещали помещение, но даже этот желтоватый свет резал глаза. Пришлось несколько минут моргать и тереть веки руками, прежде чем смогла оглядеться и понять, где я.

Мой кабинет.

Я лежала на диване, заботливо укрытая пледом. Синий экран монитора отражался в стекле огромного окна.

И никого рядом. Только слышно, как за дверью вполголоса разговаривают двое.

Я попыталась приподнять голову и рухнула обратно, на кем-то принесенную подушку. В висках набатом застучали молоточки. Голова закружилась. Пришлось снова прикрыть глаза. Сделать несколько глубоких вдохов и выдохов. Пульс медленно приходил в норму.

Я открыла глаза. Огляделась, теперь уже медленно. Рядом с диваном на столике стоял графин с водой и стакан. Протянула руку, доставая графин и, не обращая внимания на стакан, жадно припала губами к его горлышку. Вода была теплая и невкусная, но все же мне стало значительно легче, и я вернула наполовину опустевший графин обратно на столик. В висках пульсировало заметно тише, боль перебралась в затылок и стала тупой. Собравшись с мыслями, попыталась сообразить, что произошло.

Яркой вспышкой боли резанули воспоминания. Прошлое, настоящее — все в одной куче. Я пошевелила пальцами ног. Нет. Эта боль всего лишь фантом. Пальцы шевелятся без каких-либо болевых ощущений. Правда, жар в ступнях, но он терпим. И дышу я часто. Видимо, была температура. Я болела? Меня подвели к этой страшной болезни…

Да, точно, я болела. Долгим, затяжным беспамятством. Странно и пугающе смешивались обрывки воспоминаний. Я лежала на старой койке. Или нет? Это прошлое. Прошлое… Голос… У меня по коже пошли мурашки. И снова фантом боли пронзил тело.

Хватит, Ташка, ты себя так до остановки сердца доведешь! Оставим прошлое в прошлом. Есть будущее и настоящее, в котором тебе предстоит смириться с тем, кто ты есть, научиться с этим жить и работать. Работать? Сколько времени я здесь нахожусь?

Я панически уставилась на стену, где светились синим цифры часов. 20:07.

Стоп! Отбор начался в девятнадцать часов. И закончился… Точно, танец! Ноги… Туфли… Боль! Сцена, поплывшая перед глазами, и голос Тарриана:

— Потерпи пару секунд!

Пару секунд, унесших мое сознание, находящееся на краю безумия, далеко в прошлое. Жуткое, блокированное умелыми манипуляциями моих мучителей. Теперь память, испуганная гранью между жизнью и смертью, возвращала мне пугающие воспоминания. Медленно и болезненно выуживая их из самых глубин сознания.

Я поморщилась и снова уставилась на часы — 20:09. Одно из двух: либо они врут, либо я здесь более суток. Будто в подтверждение, до слуха донесся гул восторженных голосов.

Аккуратно села. Комната плыла перед глазами. Я проморгалась. Кабинет перестал кружиться, но все же казался размытым, будто в мутной дымке. В голове стоял размеренный звон. В душе странная тупая апатия. Словно я находилась в состоянии некоего анабиоза. Сон вне сна. Тепло в груди, вымораживающий холод в голове. Я помнила: это все нужно собрать воедино, тогда боль пройдет. И мое состояние тоже заметно улучшится. А то чувствовала, как расползалась на кусочки. Эти кусочки необходимо собрать и заставить сосуществовать вместе, в одном теле. В моем… Как-то же они там раньше уживались. А теперь что? Взбунтовались. Каждая суть пыталась доказать свое превосходство. А у меня от этого мозг вскипал. Буль-буль…