Севастопольский Дозор - Сергей Недоруб Страница 49

– Да, все верно, – подтвердил я.

– А нельзя было сказать это сразу? Коротко и по существу.

– Ты бы поверила? Без доказательств и объяснений?

– Нет, – ответила Веда с сомнением. – Наверное, нет. Черт бы тебя побрал, Темный… В твоей теории ничего нельзя назвать верняком. Плавает абсолютно все. Но вместе с тем она правдоподобна. Придраться не могу, признаю.

Я грустно улыбнулся.

– А знаешь, что самое скверное? – вымолвил я. – Мне уже приходилось слышать про фон Шелленберга. Под другим именем, конечно.

– Да ладно? – приподнялся Клумси. – Когда?

– Знал я одну историю. В московском офисе услышал. Так, больше похожую на прикол. В общем, когда проходил референдум о присоединении Крыма к России, Инквизиция на уши встала. Не ожидали они, что народ может вот так просто взять и подняться на выражение всеобщего мнения. И это несмотря на сороковые, когда на борьбу с европейскими ценностями встал весь Советский Союз. Короче говоря, прислали они в Крым группу следователей. Нескольких ментальных магов, среди которых были и Высшие. Дескать, землю носами ройте, но найдите нам следы массовой реморализации населения.

– Совсем охренели? – хохотнул Клумси.

– Я как-то не спросил. Зато дальше было совсем не смешно. Следов реморализации, конечно, никто не обнаружил. Комиссия вернулась в свои Европы и отчиталась об увиденном. Все, кроме одного. Один из членов комиссии подделал отчет, заявив о найденных следах реморализации местных чиновников.

– Смелый дядя, – заметила Лина.

– Не просто дядя, а Высший Темный.

– А… – Лина снова отвернулась. – Ясно.

– Инквизиция долго разбиралась с противоречиями, пока отступника не сдала с потрохами его же помощница. Молодая колдунья низкого уровня, сопровождавшая его в Крым. Так что Высший попал в немилость за обман, лишился звания, титулов, всех регалий и солидной части банковских активов. Что, по тамошним меркам, значит перестать быть не просто Инквизитором, но и, попросту говоря, мужиком. Спустя некоторое время его помощница пропала бесследно. Ее особо никто и не искал, да никто и не хотел огласки. Так что дело быстро замяли. Кому там нужна безымянная, нелояльная начальству колдунья?

– И что, ему все сошло с рук?

– У Темных имеются хорошие каналы связи, – ответил я. – Набрались противоречия тут и там. Поползли слухи. Хвосты доползли до Москвы. Завулон вообще любит собирать компромат, а тут такой лакомый кусочек… Инквизиция, подлог, саботаж, убийство. Да и потом, добро на расследование в Крыму он сам же и давал. Естественно, имел право узнать о том, были ли приняты итоги работы комиссии там, в Праге. Так что полностью избежать утечки информации Инквизиции не удалось, что спасло колдунью от полного забвения. В частности, мы знали, что девушка вовсе не была безымянной.

Я посмотрел в окно. Солнце уже ощутимо катилось к горизонту.

– Ее звали Вероника, – сказал я.

Молчание в салоне прерывалось лишь звуком мотора.

– Тогда, у Дома культуры, я конкретно ступил, – с горечью произнес я. – Мне следовало сразу сопоставить имя бортового компьютера машины фон Шелленберга с именем пропавшей колдуньи. Но я не сообразил. Потому что сумеречный облик называл себя Верони́ка, в то время как в файлах Инквизиции сотрудница проходила как Веро́ника, на европейский манер. Мне же она представилась в привычной мне русской версии. Мелкая, но критично важная деталь. Конечно, этого мало было, чтобы сразу догадаться, кто такой наш Максим. Но уже в то время я бы получил основания подозревать, что он не тот, за кого себя выдает. Догадайся я сразу, что он из Инквизиции, – все остальные детали сложились бы в четкую схему.

– Все это хорошо, Сергей, – осторожно сказал Морозко. – Вот только ты сам сказал, что это теория. Как ты хочешь ее проверить?

– Очень просто, – ответил я. – Если я прав, то фон Шелленберг солгал о своих приказах в конверте. Ни Завулон, ни Гесер не давали ему никаких приказов. Они и права не имели. Напротив, это мы должны были ему подчиняться. И он решил сделать ход конем. В последний момент все переиграть. Сделал вид, что главный не он. Посмотрел на нас, сделал беглый вывод, что на роль лидера подходит небритый мужик в черном плаще. И публично нарек меня начальником операции, тем самым уйдя в тень и сняв с себя как подозрения, так и ответственность за все, что могло случиться дальше. А что было дальше, вы и сами видели. Что вы, я ментальный маг, я человек маленький, пусть и вне категорий… Я в машине посижу, очевидцев попугаю…

Клумси выругался. Лина смотрела на меня в упор. Морозко то и дело поглядывал на меня в зеркало заднего вида, а Веда внимательно рассматривала мое лицо, выражая позабытый было интерес.

– Не плащ твой его впечатлил, – сказала она. – И не героическая щетина, словно ты три дня мусорные баки ковырял. Просто ты и есть лидер, Темный. Нравится тебе или нет. И более того, не катишь ты на второй уровень. Как вернешься – смело требуй признать честный первый. Не мальчик уже, вырос.

– Ты не ответил, – настаивал Клумси. – Как собираешься проверять свою версию?

Одним движением я включил часы «эппл» на запястье. Индикатор замигал зеленым.

– Этот амулет должен связать меня с шефом, – напомнил я. – Весь день я думал, что это просто бесполезная игрушка, которая якобы дает связь с Завулоном через Столп. Но если моя теория верна… если все, о чем я толковал битый час, истинно…

– Амулет свяжет с фон Шелленбергом, – сказала Веда. – Согласно настоящим приказам, сейчас он твой начальник.

Я кивнул и нажал на кнопку, видимо, обозначавшую звонок.

Мгновение ничего не происходило, а затем салон «газели» наполнил знакомый голос европейца:

– Кто здесь? Отвечайте! Как вы попали в мою голову?!