Выбор оружия - Андрей Левицкий Страница 49

Это был мощный «квак» здорового, хорошо поевшего, уверенного в своих возможностях существа.

- Взлетаем! - заорал я, ринувшись вперед, с корнями выдирая мяту и скользя пятками в иле.

Сзади донеслось громкое бульканье, а потом во все стороны полетели мягкие зеленые ошметки: квакнув, жаба подписала себе смертный приговор. Раздался протяжный свист, причем он удалялся от земли, становился все тише и тут же стал нарастать: еж падал. Чуть не зацепив кистью колючую ветку ржавых волос, я выскочил на берег, поскользнулся, упал у самых лыж, оглянулся: посередине участка, где росла мята, небольшой округлый предмет стремительно ударил в воду, выбив вертикальную струю грязи, прямую, как стрела, метра полтора высотой.

Винт ревел, вращался над головой. Высунувшись из открытой дверцы, Никита схватил меня и затащил внутрь. Перевалившись через его колени, я вновь оглянулся. Болото взбурлило, еж наискось вылетел из него, будто торпеда, подняв небольшой вал воды, метнулся к нам.

Пригоршня захлопнул дверцу; вертолет оторвался от земли. Раздался глухой удар, и машина качнулась, а дверца глухо скрипнула. Схватив наушники, я нахлобучил их на голову. Еще один удар - в днище, прямо под нашими ступнями. Рефлекторно мы оба поджали ноги.

- Выше, выше давай! - крикнул я, увидев кроны осин прямо перед колпаком.

Чиркнув лыжами по верхним веткам, мы пролетели над ними, и болото осталось позади.

- Не мог он к днищу прицепиться? - озабоченно спросил Никита, надев наушники.

Я покачал головой.

- Погнуть мог, но не пробить, это слишком все же.

- Хоть что-то хорошо… - Он еще тяжело дышал. - Блин, дались тебе эти артефакты! Еле ноги унесли!

- Ничего, зато плечо теперь тебе подлечим, а мне спину.

- Да хрен бы с ним, с тем плечом…

- Не ной, все нормально, что нормально кончается. Живы - и ладно.

- Я не ною, а… - Он замолчал, вглядываясь в ландшафт впереди. Там были холмы, ничего интересного.

- Что? - спросил я.

- Колхоз за этими холмами, кажется?

- Там он, да. А что?

- Мне показалось… вроде вспышки какие-то. Ты не заметил?

Холмы были совсем близко. Никита вел вертолет между двумя склонами, и я уже видел край засеянного поля.

- Нет, не заметил.

- Может, показалось, - неуверенно сказал он. - Хотя нет, вон же…

Через мгновение перед нами открылась низина, в которой стояли коровники, сараи и покосившиеся домишки. Мелькнула площадь, двухэтажный трактир, машины военных, мчащиеся по улице…

- Это что такое?!

Крыши домов приближались стремительно, хотя Никита уменьшил скорость. Под нами проскочил край поля, где за большим трактором с прицелом пряталось несколько фигур. Потом - изгиб дороги, окруженной покосившимся штакетником, двор с колодцем, где незнакомый селянин распрягал Безумного, перед тем как мы реквизировали телегу с конем. А затем прямо перед нами оказался небольшой грузовик-броневичок вроде тех, что мы уже видели, но с более крупной кабиной, без стыков и соединений переходящей в крытый кузов. Из прорези в броне на боку кузова стреляли, а по обочине бежал Звонарь, волочащий за собой пожилую тетку, и пули проламывали изгородь с кустами прямо позади них, нагоняя.

Вертолет повис в двух метрах над дорогой. Грузовик круто повернул, уходя от столкновения, перед собой я увидел листы железа, скрывающие лобовое стекло, и узкую щель между ними. Должно быть, водитель глядел через нее, и тогда он был настоящим асом, раз сумел вовремя заметить нас, неожиданно опустившихся с неба у него на пути. Но все же его умений оказалось недостаточно: избежав столкновения, грузовик налетел на гору обломков, по которой мы с Никитой вчера забрались на крышу мазанки.

- Стреляй! - заорал напарник, и я вжал красную кнопку на джойстике, за который обеими руками держался последние несколько секунд.

Груда обломков послужила для броневика трамплином. Хотя он был все же слишком тяжелым, чтобы взлететь по-настоящему, но он въехал по ней, будто по эстакаде.

Из вращающихся стволов пулемета ударила мутно-белая струя. Она впилась в склон позади колес, пробурила его, взметнув наклонный фонтан щепок, ржавого железа и мусора. Я повел джойстиком - струя поднялась выше, преследуя машину.

Гора осела, но броневик уже выкатился на крышу. Вертолет начал подыматься, пулеметная очередь пошла дальше, перескочила на скат и пробила его, взломав балки и обрешетины. Мне показалось, что сейчас броневик провалится в темную дыру, внезапно образовавшуюся под задними колесами, но он задрал кабину и выполз из нее, перевалился через жестяной конек. Мгновением позже очередь переломила жесть, будто спичку, а машина слетела по противоположному скату и рухнула за домом кабиной вниз, врезавшись в землю всем своим весом, будто большой дубовый шкаф, который неумелые грузчики пытались через окно спустить со второго этажа, да уронили на асфальт. А еще через мгновение мазанка рассыпалась, превратившись в груду дерева и кусков обожженной глины.

Вертолет стал разворачиваться, и я снял палец с кнопки. - Погоди, надо их добить, раз уж… - начал я и смолк, когда мимо колпака с визгом пронеслись пули. Испугавшись, что сейчас сквозь пролом на месте дверцы они попадут в меня, я выхватил «форт» и подался вбок, выставив руку с пистолетом.

По улице со стороны площади несся мотоцикл с крытой коляской необычных очертаний: ветровое стекло перед водителем раза в два больше обычного и куда сильнее изогнуто, а коляска формой напоминает поставленную на ребро раковину с прорезью в передней узкой части. Из прорези торчал ствол.

Вертолет все еще поворачивался, и я не мог направить пулемет вдоль улицы. Да и времени не было: торчащий из коляски ствол задрожал, поливая нас огнем.

Две или три пули пронеслись сквозь кабину над моим плечом и мимо груди вжавшегося в спинку Никиты, пробив дверь рядом с ним. Если бы я сидел выпрямившись, они бы попали в меня, а так лишь горячий воздух обжег затылок.

Мотоцикл вильнул на ухабе, очередь ушла в сторону, и пулемет в коляске смолк. А я, не удержавшись, свалился под сиденье. Вытянул ноги, так что пятки уперлись в дверцу на стороне Никиты, и руки - они до локтей высунулись наружу - и начал стрелять.

Ветровое стекло мотоцикла украсилось плоскими белыми клубками, следами пуль, которые повредили, но не смогли пробить его. Мотоцикл вновь вильнул, и тут вертолет сильно накренился вбок, когда напарник попытался взлететь выше. Меня бросило вперед, я закричал, выпустив «форт», попытался вцепиться в край дверного проема. Земля качнулась, оказавшись вдруг прямо подо мной, и я вылетел наружу, напоследок заехав Пригоршне каблуками в подбородок.

Напарник, в свою очередь, попытался ухватить меня за штанину, но не смог, и я рухнул вниз.

Хорошо, что успел вытянуть руки, зацепившись за одну из посадочных лыж. Ноги качнулись, так что я чуть не сделал «солнышко», все вокруг тошнотворно провернулось - правая рука сорвалась, и я повис на левой. И увидел, что мотоцикл несется прямо на меня, увидел черный шлем водителя за ветровым стеклом, понял, что верхний край этого стекла сейчас врежется в колени, раздробив их, - и согнул ноги.