Семь крестов - Николай Прокошев Страница 49

Торопить события Гектору расхотелось, и он решил спокойно дождаться приезда Анны. В конце концов, не в его характере распускать нюни. С такими мыслями Пес, пожелав спокойной ночи Йоганну, умиротворенно заснул. Разбуженный крепким щелчком по лбу, прусс не сразу смог понять, где находится и какое за окном время суток. Он кое-как продрал глаза и увидел улыбчивое лицо брата фон Мортенхайма, который легонько потрепал Гектора по щеке и через секунду вылил ему на голову ведро ледяной воды. Так начался первый день подготовки.

Прежде чем перейти к непосредственному обучению боевому искусству, Гуго вкратце объяснил военное устройство ордена. На битву армия выстраивается под знамена своих городов. Каждое знамя, в зависимости от статуса и богатства своей земли, может состоять от полусотни до полутысячи человек. В первые ряды встают сами братья – тяжелая кавалерия. За ними идут всадники полегче.

Вот одним из таких конников легкой кавалерии Пес и должен был войти в Кёнигсбергское знамя. Сам фон Мортенхайм всегда оставался в крепости, ибо не меньше трети от общего количества боеспособных единиц всегда должны находиться в гарнизоне. Дата битвы пока неизвестна, а посему тренировки должны продолжаться от рассвета до заката, чтобы прусс оказался как можно лучше подготовленным.

Гектору был предложен большой выбор оружия: обычный меч, дюззака [67], палица, булава, клевец [68], чекан [69]или боевой топор. Закаленный в боях рыцарь обратил внимание ученика на то, что войска все чаще стали оснащаться латными доспехами взамен пластинчатых, из-за чего оружие должно было обладать такой разрушительной силой, чтобы пробивать крепкий цельнокованый доспех.

Поэтому Пес выбрал новенький, блестящий, без каких-либо украшений шестопер [70]с крепкой деревянной ручкой. Первый ряд тяжелой кавалерии братьев шел тесным и сомкнутым, держа впереди себя длинные, в восемь локтей, копья, чтобы сбивать противника с лошади. На тех, кому удавалось удержаться в седле, обрушивался град ударов следующей шеренги. Мастерство оттачивали на чучелах в неприятельских доспехах, доставшихся в качестве трофеев.

Сначала овладение навыками сражаться шестопером давалось Псу тяжело: он не очень хорошо управлялся с конем – его хватало только на то, чтобы примчаться на лошади из одного пункта в другой. Немного помог недавний опыт скачек за кладом Денга. Но в нынешней тренировке все равно начали с азов – учились резко разгоняться и останавливаться, осаживать и подгонять коня, отклоняться с седла влево и вправо, уворачиваться от ударов противника. Падения были неизбежны, хотя умение правильно падать тоже являлось наукой, которую надлежало тщательно изучить. Кроме конных упражнений, не обошлось и без рукопашных – воинам легкой кавалерии приходилось сражаться и на земле.

По желанию бойцу предоставлялся небольшой овальный щит, зауженный книзу. Это был единственный серьезный элемент защиты, ибо легкому кавалеристу тяжелых доспехов не полагалось, даже кольчуги, а лишь стеганка, поверх которой надевался кожаный панцирь. На земле Пса начинала мучить одышка и сводили судороги. Он несколько раз больно падал, оступаясь или поскальзываясь, вывихивал лодыжки и плечи, растягивал сухожилия, но, оправившись, с удвоенной силой брался за оружие вновь.

В занятиях прошло семнадцать дней, и Гектор мало-помалу стал показывать неплохие результаты, ожесточенно тренируясь с утра до вечера. Чтобы хоть как-то отвлечься от ежедневных упражнений в верховой езде и наземных боях с наставником, Пес иногда перед сном вел богословские беседы с полубратом Йоганном.

Они обсуждали смысл бытия, веру в Господа и зачем католики воюют друг с другом. К удивлению прусса, угрюмый парень умел читать и не раз перечел все книги, хранившиеся в небогатой замковой библиотеке. Он наизусть помнил длинные отрывки из того или иного псалма и был немногим хуже Михаэля подкован в религиозных диспутах. Поэтому Гектору частенько приходилось замолкать, подыскивая достойный аргумент. Но, судя по всему, прусс был чуть ли не единственным в казарме, кто мог по достоинству оценить знания Йоганна.

К концу третьей недели, в пятницу с утра, к несказанной радости некогда знатного дворянина, в крепость прискакал посыльный и сообщил Псу, что час назад в город прибыла его невеста. Вне себя от радости Гектор, спотыкаясь, помчался на встречу с Анной. Но стоило, оттолкнув стражников, проскочить через ворота, как он решил замедлить шаг. И как бы ноги сами ни старались бежать, прусс, сдерживаясь, шел не спеша, помня наставления фон Плауэна о боевом духе воина ордена.

С громким криком радости Анна бросилась Псу на шею, стоило тому переступить порог. Жених тоже крепко обнял невесту, потом, отстранившись, принялся с восхищением оглядывать свою любовь. От ее прежней печали не осталось и следа – она повеселела, похорошела, румянец вернулся на ее щеки, а чудные волосы вновь приобрели золотистый оттенок. От улыбки девушки у Гектора приятная нега сводила мышцы, а от ее беззаботного смеха ему хотелось петь от счастья.

Правда, он не решался выказывать свое волнение в присутствии посторонних, ведь воину не подобает подвергаться страстям. А его невеста, наоборот, так и сияла от радости в новеньком, из светлой кисеи платье. И хотя оно не выглядело чересчур дорогим, но в изяществе ему было не отказать. Зауженный приталенный лиф, открывавший шею и украшенный мелкими пуговками, выделялся особыми рукавами – к локтям были пришиты длинные, до земли, красивые кожаные ленты. Шов, которым соединялись лиф и плиссированная юбка с неглубокими разрезами по краям, прикрывался изготовленным из крошечных медных прямоугольников широким поясом, застегнутым позолоченной пряжкой. Благородный наряд дополнялся надетым на голову бронзовым обручем для закрепления прозрачной воздушной вуали.

– Нравится? Сам господин епископ пожаловал из своих закромов, – Анна кружила вокруг жениха в новом наряде. – Как он меня отпустил, ума не приложу.

– Ну как тебя, такую красавицу, не отпустить? – растроганный видом невесты, Пес все никак не мог на нее налюбоваться. – Зачем сбежала? Почему не предупредила? Я места себе не находил…

– Гектор, ну тебя же не было. А тут Янка приезжала, я сразу семью вспомнила. Маму, Терезу… Так домой захотелось, вот мы и пошли. Кстати, отличная новость: у меня объявился двоюродный брат – сейчас проверяют, кто он и откуда, и теперь мы можем получить землю. Только зачем мне земля, если я сейчас свободна…