Прикончить чародея - Сергей Мусаниф Страница 49

— Я…

— Ты можешь это сделать, — сказал Федерик. — Я знаю, это трудное решение. У тебя много врагов, и то, что ты сделаешь для Карин, не останется для них незамеченным. Ты подставишь себя под удар, поэтому ты должен сделать свой выбор осознанно. Магия — не панацея от всех бед. Она не спасет тебя от стрелы снайпера или ножа в спину. Твой отец знал об этом.

— Дело не в том, что я боюсь, — сказал я. — Я просто не знаю, как… Я никогда раньше не пользовался…

— Я знаю, — мягко сказал Федерик. — Но это твой дар, или твое проклятие, и только ты можешь разобраться, как с ним поступать. Попробуй, и знание придет. Я это тоже вижу.

— Хотел бы я обладать таким зрением, — сказал я.

— Возможно, ты еще будешь им обладать, — сказал Федерик. — Но позволь одному очень старому гному дать тебе совет, мальчик. Ты можешь сколько угодно бегать от своего предназначения, но вряд ли у тебя получится делать это всю жизнь, и рано или поздно, но тебе придется встретиться с ним лицом к лицу и пожать все последствия. Такова неизбежность, и ты вряд ли увернешься от своей судьбы. Так постарайся сделать это на своих условиях. И… Не думай, что я говорю именно о сегодняшнем дне. Это — глобальный совет.

— Возвращаясь ко дню сегодняшнему… — сказал я. — Ты поможешь мне, мудрец? Хотя бы советом?

— Нет, — сказал Федерик. — Я не могу. Это не в моих силах. Твоя магия — это не магия гномов, и я ничего в ней не смыслю. Было бы иначе… Мы не стали бы призывать магов с поверхности на нашу войну.

Федерик вывел Карин из искусственного коматозного состояния, вернув ей прежнюю скорость жизненных процессов. Искусственный румянец тут же исчез с ее щек, девушка мгновенно побледнела, а дыхание стало частым и неравномерным.

Федерик с Сегериком вышли из кельи, опустив за собой занавеску. Дверей в обычном понимании этого слова в пограничных поселениях гномов просто не существовало. Просто система пещер…

Я отогнал посторонние мысли прочь. Сейчас для них уже не было времени. Закрыв глаза, я сосредоточился на текущей задаче, самой важной задаче за всю мою чародейскую карьеру, и…

… я сделал это.

В итоге я все-таки это сделал.

Это было тяжело. Трудно. Невыносимо. И я не пожалею, если воспоминания об этих восьми часах навсегда вылетят из моей памяти. В некоторые моменты мне казалось, что она умрет. В некоторые моменты мне казалось, что умру я.

Федерик оказался прав.

Карин была почти мертва. Мертва на девяносто процентов. Магии Федерика не хватило бы, чтобы поставить ее на ноги. Еще немного, и для работы с ней потребовался бы некромант.

Моей магии хватило. Едва…

Когда я закончил, я чувствовал себя так, как будто последние восемь часов двигал горы и поворачивал впядь течение рек.

Я заснул прямо на полу. У меня не было сил, чтобы куда-то идти.

Гномы не входили в келью, не решаясь вмешиваться в процесс, поэтому разбудила меня Карин. Она сидела на кровати, завернувшись в одеяло. И болтала двумя абсолютно здоровыми ногами.

— Тебе придется мне многое объяснить, красавчик, — сказала Карин. — Например, где мы, почему я спала абсолютно голая, кто меня раздел и с какими целями ты валяешься на полу.

— Это долгая история, — сказал я.

— Я хочу услышать ее сейчас хотя бы в общих чертах, — потребовала она.

— Вы болели, — сказал я. — Рана на ноге воспалилась.

— Какая рана? — Карин внимательно посмотрела на свои ноги. Там не было даже шрама.

— Которую гномы исцелили, — сказал я. — Скажете им «спасибо», когда они придут вас обследовать.

— А ты что тут делал? Никак переживал за меня, красавчик?

— Мне не хватало вашего мягкого и ненавязчивого юмора, — вздохнул я, поднимаясь с пола. — Рад, что вы вернулись. Сейчас я пришлю вам местного целителя.

— И скажи ему, чтобы он захватил с собой какую-нибудь одежду. Я не собираюсь щеголять голой перед этими коротышками.

— Непременно, — пообещал я.

Федерик и Сегерик сидели на камнях по другую сторону занавески и хранили происходящее от чужих глаз. Ни один любопытный гном не смог бы проскользнуть мимо двух этих часовых и заглянуть в келью, где творилась магия.

— Получилось, — сказал я.

— Знаю, — сказал Федерик. — Вижу.

— Вы двое никому об этом не расскажете, — тихо сказал я. — Даже ей. В первую очередь ей. Если кто спросит — ее вылечили вы оба.

— Я не хотел бы врать, — сказал Федерик. — И преувеличивать свои скромные способности.

— Я тоже, — сказал Сегерик. — Если мы солжем, от нас потом будут ожидать большего, чем мы можем дать.

— Тогда скажите, что это было чудо, которое вы больше не сможете повторить. Это уже наполовину правда, — повторить такое они не смогут. Не уверен, что я сам смогу повторить то, что сделал.

— Наполовину правда — это наполовину ложь, — сказал Сегерик.

— Но мы солжем, — сказал Федерик.

— Спасибо, — сказал я. — Посмотрите, что с ней и… начинайте врать.

— Хорошо, — сказал Федерик, чуть склонив голову.

Они пошли к Карин, а я отправился на поиски еды.